*jelena, с Днем Рождения!

[vereskovyj-sklon]

С пожелательствами у меня как обычно туго, и не хочется повторять избитые фразы... Поэтому —

Условно-оридж в подарок

Честно говорю, где и когда происходит действие, я без понятия Не бечено!

Грезившие славой и подвигами мичмана-новобранцы, попав на флагманский корабль, как правило, не могли скрыть разочарования: флаг-капитан, о чьей храбрости ходили легенды, имел совсем не героическую внешность. Скорее, он походил на добродушного стряпчего: с лукавинкой в небольших синих глазах, невысокий, плотный и начинающий полнеть. Правда, «начинал» он, на памяти тех, кто хорошо его знал, уже лет десять как, и все в одной поре. Ну, разве что дома, на отдыхе, капитан резко прибавлял в весе, поскольку любимая женщина невероятно хорошо готовила, а мысль, что потом, в море, всего этого вкусного уже не будет, отнюдь не способствовала воздержанию. Ну а когда дни отдыха заканчивались, даже прихваченных с собой булочек и пирожков хватало до обидного ненадолго, и несвежая судовая диета снова низводила вес тела до обычных 70ти кг.
Ему, как любому моряку, всегда очень нравилось это чувство возвращения домой после долгой разлуки. Но с тех пор, когда уже не в самом молодом возрасте у него появилась собственная семья, капитану с каждым разом казалось, что он любит это все сильней и сильней, и что только это – настоящий смысл его жизни, а все остальное – лишь возможность поддерживать и оберегать самое сокровенное, что у него есть.
Воистину, счастье никогда не бывает полным. Когда карьера так хорошо пошла в гору, а личная жизнь и вовсе дала человеку все, о чем только можно мечтать, то оказалось, что хоть на части разрывайся. Было просто немыслимо оставить хоть на день уютный домик на берегу залива и свою самую дорогую… Но он раз за разом оставлял на много-много дней, скучая в разлуке и умирая от ревности. Да, выяснилось, что он очень даже ревнивый, хотя если бы мог – не признался бы даже самому себе. Но, по крайней мере, находясь дома, мысли о неизбежной разлуке он старался отгонять от себя – чтоб не омрачали. Где-то они наверное все-таки сидели, потому что капитан старался взять от каждого дня своего семейного счастья все, что можно. И все, что только можно, отдать.
План созрел у него еще вечером, пока пили чай на веранде, неторопливо разговаривая. Теплый ветер гнал над заливом и окрестными садами золотистые прозрачные облака, доносил издалека запах весны. Как ему сказали – запах цветов на склонах.
Несмотря на то, что план капитану со всех сторон нравился, приступить к выполнению с утра пораньше оказалось не так легко. Попробуй выберись из-под одеяла, когда рядом – самое драгоценное, теплое и прекрасно пахнущее существо на свете… Но он все же героически заставил себе подняться, пробормотав заворочавшейся во сне женщине:
- Спи, спи, я скоро.
Вылить на себя пару литров ледяной воды из умывальника было уже куда проще. Натянув часть одежды, а вторую прихватив с собой, он направился в маленькую спальню рядом с их собственной, где с порога всегда бил в нос запах акварельных красок, мыльных пузырей и припрятанных за шкафом пирожков. На кроватке у стены, прячась под одеялом от солнечного луча, пробившегося в просвет между гардин, спал малыш лет шести. Самая лучшая женщина на свете души в нем не чаяла, и капитан в очередной раз ощутил укол ревности. Однако одно дело ревновать ко всяким левым гражданским, что на нее пялились, к носатому продавцу из лавки, где она брала мясо (этому парню давно надо было подвесить фонарь под глаз, чтоб наконец разглядел, что она чужая жена, и прекратил свои бездарные попытки флиртовать), но совсем другое дело – к маленькому ребенку. Ну ничего, с исполнением данного себе самому приказа: «Отставить глупости» он как-нибудь справится.
Капитан парой шагов пересек маленькую комнату и присел на край кроватки. На минуту задумался, что его самого в таком возрасте могло бы поднять с постели в седьмом часу утра, и аккуратно потряс мальчишку за плечо:
- В поход пойдешь?
Оп-па, из-под одеяла тут же высунулись открытые на максимум большие круглые глаза:
- А куда в поход?
- В сторону гор. С секретной миссией.
Вслед за глазами вынырнул округлившийся от полноты эффекта рот:
- А… А…
- Подробности расскажу по дороге. Собраться надо быстро и тихо.
На самом деле этот очень неудобно – одновременно одеваться, собирать с собой все, что может понадобиться и следить, чтобы мелкое непоседливое создание как следует выполнило свою половину той же задачи, да еще и соблюдало тишину. А на флоте почему-то удивляются, как он так быстро ориентируется в боевой обстановке и координирует действия, когда на борту полно новичков. Просто нужна тренировка в особо сложных условиях, вот и все.
В последний момент, уже почти с порога, он вернулся, чтобы оставить записку на кухонном столе. Паника в собственном тылу была бы более чем некстати.
Сначала все шло очень даже неплохо. За десять минут миновали жилые кварталы и выбрались на окраину, откуда к дальним холмам тянулась почти прямая дорога. Было еще немного прохладно из-за утренней сырости, и дите стало жаловаться, что замерзло. Тут капитану ловким маневром удалось убить нескольких зайцев сразу:
- Побежали наперегонки вон до тех кустов?
Непривычный к сухопутным пешим расстояниям, он быстро запыхался – гораздо быстрее, чем его юный спутник. Однако догонялки до кустов, дорожных указателей, мостиков и прочего пришлось продолжить, так как в противном случае мальчишка замедлял шаг, углядев что-нибудь интересное рядом с дорогой, и норовил залезть штанами в мокрую от росы траву. А капитан смутно догадывался, что за вымоченные штаны их не похвалят.
В итоге к тому моменту, когда на пологих склонах за речкой можно было отчетливо разглядеть почти сплошной пестрый ковер разнообразных цветов, бравый моряк еле тащился вслед за своим юнгой… да еще ноги натер, да.
Двое рыбаков, проплывавших на лодке под мостом, с удивлением глядели на хромающего мужчину и вертлявого ребенка, что-то старательно ему объяснявшего, приплясывая от нетерпения задом наперед. Хорошо еще, что по-прежнему было прохладно, или, во всяком случае, не жарко, иначе у капитана могло и не хватить сил на обратный путь. Или, по крайней мере, скорости.
Сразу за рекой, на успевшей уже просохнуть низенькой траве возле пляжа, устроили привал. Флаг-капитан железной рукой навел дисциплину, заявив, что не позволит мелкому сорвать ни цветочка, пока тот как следует не позавтракает.
Так чисто этот ребенок еще не подметал свою утреннюю порцию, кажется, ни разу в жизни. Просто все до крошки. Пришлось объявить ему благодарность в приказе.
Когда перешли к непосредственной цели путешествия, капитан обнаружил, что у него в планах имеется серьезный прокол. Не пустить мальчика рвать крупные, душистые, невероятно свежие и яркие цветы было просто немыслимо… а роса так до сих пор и не высохла. Склон был западный, почти целиком в тени. Пацаненок в 15 минут стал мокрым даже не по грудь, как предполагал кэп, а вместе с головой, с непокорными темными вихрами на макушке, поскольку с огромной охапки, которую он на радостях надрал для мамы, на него текло еще и сверху.
Пришлось срочно, почти не глядя, выдрать несколько цветов попушистее и сворачивать операцию. Он завернул счастливого, разогревшегося, но очень сырого лягушонка в свой сюртук, забрал у него букет, и они двинулись в обратный путь.
Где-то на полдороге с ясного небушка на их бедовые головы обрушилась настоящая жара, и теперь сюртуком пришлось прикрывать уже цветы. Зато была надежда, что пока дойдут, солнце успеет высушить всякие следы непредвиденного промокания.
Где-то так и вышло. Влажным, и то почти незаметно, если не приглядываться, остался только самый низ штанин, а то, что вид у ребенка малость помятый – ну, это можно списать на дорогу и на жару.
В общем, в тот момент, когда усталый и слегка растрепанный капитан с порога протянул встретившей их женщине тоже слегка растрепанный, далекий от совершенства икебаны, но, по крайней мере, не успевший устать букет, все были счастливы. Детеныш, только теперь осознавший, какой огромное путешествие он проделал за это утро, картинно повалился на лавочку у дверей и весело выдохнул:
- Уух!... – Потом подумал и заныл: - Пить хочу!
Мама, не отрывая взгляда от оказавшихся в ее объятьях цветов, пробормотала:
- Вода на кухне, разувайся и иди пей.
Продолжая что-то хныкать для порядка себе под нос, мальчишка скинул ботинки и направился за водой.
Квак-квак-квак… Не иначе, как шестое чувство подсказало матери посмотреть в его сторону.
- А это еще что такое? – Глаза женщины потемнели.
Носочки сына оставляли на чистом полу отчетливые мокрые следы.
Капитан скорчил обезоруживающе-виноватую мину:
- Хм, боюсь, дорогая, тут я малость недоглядел…
Какого там неприятеля мог бояться флаг-капитан, какой опалы от начальства, коль скоро ему хватало отваги признать свою вину перед лицом разгневанной супруги?
Но юные мичмана, конечно, ничего этого не знали, вот и продолжали удивляться.