[vereskovyj-sklon]

Название: Нелогичные причины логических решений
Автор: ~Алиция~
Бета:  Линнел
Фандом: TOS
Пэйринг: некондиционный Спок/Маккой, Кирк
Рейтинг: G
Жанр: драма
Размер: 1480 слов
Дисклаймер: все принадлежит не мне
Примечание: дело происходит во время действия сериала и после, до первой полнометражки. Довольно грустная история

"Тебе нужен Боунс, - хмыкает Джим. - Когда его нет, ты становишься похож на унылую заспиртованную воблу".
Спок тоже считает, что ему нужен Боунс. Вулканцу неважно, на кого он похож, тем более, что "заспиртованная вобла" - выражение, близкое к абсурду. Доктор Маккой нужен ему, как некая уравновешивающая сила, без которой у вулканца притупляется чувство уверенности в смысле и необходимости логики. Начинается своего рода энергетический, а значит, и интеллектуальный спад.
Необходимость отстаивать свою позицию в спорах с Маккоем возвращает все на свои места. На свои правильные, надежные места. Даже больше - столь полезная и фундаментальная вещь, как логика, начинает вызывать у Спока ярко выраженные положительные ощущения.
Прежде с ним такого не было. Раньше, до того, как на "Энтерпрайз" сменился капитан и появился новый корабельный медик. И такие непрочные, скоротечные вещи, как открытое расположение Джима Кирка и сомнительное внимание доктора, стали иметь для него больше значения, чем беспристрастные, вечные ценности рассудка. Непрочные - потому что жизнь любого живого существа вообще очень хрупка, и дружеское плечо, которое сегодня кажется незыблемым, завтра может просто прекратить свое бытие в результате бессмысленной случайности.

***
Доктор возвращается со своей медицинской конференции полный воодушевления, шумно со всеми здоровается и смотрит на первого помощника с откровенно счастливой улыбкой. А в глазах читается ожидание: "Ну же, скажи мне, что тоже рад меня видеть!"
От этого фейерверка радужных эмоций что-то дергается внутри у Спока, щелкает и переключается в неправильный режим, он оказывается на грани того, чтобы утратить равновесие и способность рассуждать логически.
- Доктор, вы, кажется, слишком возбуждены с дороги. Думаю, вам стоит принять успокоительное.
Улыбка Маккоя гаснет, равновесие спасено. Мир вокруг Спока приобретает привычную упорядоченность.

***
У девушки, которая достается ему в собеседницы во время очередной дипмиссии, пытливый ум, приятные, чуть застенчивые манеры и почти такие же голубые глаза, как у их корабельного доктора. Мысли Спока цепляются за это последнее обстоятельство, несмотря на интересный разговор: у юной леди действительно весьма нетривиальное мышление. И вулканец, не отвлекаясь от беседы, выстраивает свою внутреннюю систему блокировки и подавления нежелательных ассоциаций, ему надо оставить мысли о посторонних гла... вещах, и он, конечно, этого достигнет.
Достиг бы. Но девушка, извинившись, с явным сожалением покидает его - она здесь работает, в ее служебные задачи входит не один только Спок - а Спок почти тут же натыкается взглядом на те самые глаза, яростно округлившиеся от возмущения, готовые прожечь в нем дырку.
Доктор утаскивает его в угол, под прикрытие аквариумов с поющими цветами, и шипит в острое ухо, словно символическая змея в чашу:
- Ты что творишь, ублюдок зеленокровный! Зачем ты морочишь ей голову? Не смей, слышишь? Имей хотя бы совесть, если нет сердца.
Нелепые слова Маккоя вызывают у Спока двойственные чувства (что уже само по себе не есть хорошо): он раздражен - и ему почти смешно.
- О чем вы говорите, доктор? - Оба чувства в итоге сливаются в сарказм.
- Не прикидывайся идиотом! Ты прекрасно видел, что она чуть не молиться на тебя готова, и поощрял ее.
- Почему бы вам не пойти и не прочитать подобную мораль капитану? - Вулканец кивает на другой конец зала, где Кирк не отходит от роскошной бронзовой блондинки. И вздыхает про себя, зная, что разговор бесполезен. Маккой на любое его постороннее знакомство, не только женщин, реагирует, как на угрозу жизни и спокойствию. Словно ставит перед собой задачу ограничить все общение Спока экипажем "Энтерпрайз". Ну, еще родителями, Сареком и Амандой, может быть.
- Джиму без толку что-то говорить, - не сбавляет оборотов Боунс. - Он сам каждый раз верит в свои высокие чувства к каждой встречной хорошенькой дамочке. Но ты-то ведь отлично понимаешь, что делаешь. Так какого же, Спок?
- По-вашему, я должен был отказаться с ней разговаривать и проявить невежливость?
- Ты должен был быть сдержаннее, ты же прекрасно умеешь быть официальным, когда хочешь.
Раздражение вулканца достигает высшей точки, и он больше не считает нужным его сдерживать: слишком хорошо знает, по какой схеме их разговор пойдет дальше.
- Вы ревнуете, доктор, - говорит он.
- Что? - Маккой теряет дар речи, раза два безмолвно открывает и закрывает рот. Потом произносит, уже сбавив полтона:
- Ничего подобного, мне вовсе не нравится эта девушка.
Наводить тень на плетень у него получается не слишком правдоподобно, и Спок смотрит с усмешкой. Только вот усмешка эта горькая. Маккой может до бесконечности требовать от него невесть чего, но никогда не признает, что делает это. Стоит вулканцу сделать хоть полшага ему навстречу, как этот человек тут же отступит на шаг и постарается зацепить за живое глупой шуткой.
- Некоторые люди сами не знают, чего хотят, - устало приподняв брови, бросает Спок.

***
Когда все торжества в честь возвращения "Энтерпрайз" из пятилетней миссии остаются позади, они отправляются отметить прощанье в самом узком кругу - втроем.
- Мы отведем тебя в одно место. - Капитан душевно обнимает его за плечи, словно уже навеселе, хотя Споку известно, что тот не выпил сегодня еще ни капли. - Там не жарко, зато есть огромный камин, посадим тебя к нему поближе.
Спок отлично знает, что Кирк никогда сам не додумался бы до такого. Он не умеет быть внимательным к прозаическим деталям, его широкая натура не способна размениваться на мелочи. Доктор делает вид, будто вообще не слышит этот разговор, а в ресторанчике с окнами настежь не замечает никакого камина. Но все же Споку как-то особенно тепло и приятно чувствовать спиной щедро разведенный огонь.
Официанты не балуют посетителей своим вниманием, и спустя какое-то время вулканец отходит, чтобы заказать другую музыку взамен раздражающей псевдосредневековой, в которой то и дело проскальзывают не к месту резкие ноты.
Разговаривая с метрдотелем, он вдруг чувствует - что-то не так, оглядывается в ту сторону, где остались за столиком его друзья, и видит, что доктор на ногах, поправляет куртку и закидывает на плечо свою медицинскую сумку, с которой не смог расстаться даже в такой вечер. Он смотрит то на Спока, то на Джима, которому что-то говорит, делает нерешительное движение в сторону вулканца, на его лице смятение. Кажется, Кирк убеждает его в чем-то, и Маккой, махнув Споку рукой в неловкой попытке сложить пальцы в вулканское приветствие, быстро идет к выходу. Остановившись и обернувшись в последний раз, произносит: "Джим тебе все объяснит", - Спок читает это по его губам.
Когда вулканец добирается между столиками до своего места, Джим действительно объясняет, нахмурившись:
- Боунсу пришло срочное сообщение, его отец в тяжелом состоянии. Просил передать тебе всего доброго.
Спок кивает и блокирует попытки своих чувств устроить разброд. Смотрит на капитана Кирка с сердечной благодарностью:
"Хорошо, что ты со мной, здесь, рядом".

***
Дома Спок остро чувствует себя заблудившимся человеком среди вулканцев. И гонит прочь мысли, что будь у него сейчас кому доказывать, что он истинный вулканец, все встало бы на свои места. Но соплеменникам не нужно ничего доказывать, они бесстрастно-корректны и непреклонно убеждены в обратном.
В конце концов, Спок приходит к выводу, что будет логично связаться с Джимом по межпланетной связи - логично если не с вулканской точки зрения, то с человеческой: они ведь друзья.
Кирк очень рад его слышать, и даже потом, спустя какое-то время, сам выходит на связь. Вот тогда Спок, сверившись с логикой, решается спросить, все ли обошлось благополучно с отцом доктора Маккоя.
Кирк пожимает плечами:
- Я думаю, с ним все в порядке. По крайней мере, жив, иначе бы Боунс наверняка позвонил.
Из этого трудно определить, поддерживает ли бывший доктор "Энтерпрайз" связь с бывшим капитаном, или наоборот. И Спок не знает, уместно ли об этом спрашивать.
Потом, еще через два месяца и 26, 8 дней, он снова посылает вызов Джиму Кирку. Но что-то не дает ему включить видеосвязь, и Джим, словно в ответ, тоже оставляет его экран темным. На том конце слышится музыка и смех, веселые голоса.
Однако Кирк так же рад старому другу, как всегда.
- Спок! Спок, как у тебя дела? - И сразу, не слушая ответа, принимается рассказывать собственные новости - о событиях, планах, о делах в Адмиралтействе Звездного Флота. В его рассказ вплетается смешливый женский дискант, и Джим перебивает сам себя:
- Пэг, подожди, это Спок, мы сто лет не виделись, дай поговорить... подожди!
- Джим, простите, я не вовремя, - говорит Спок.
- Брось, не выдумывай! Ты всегда вовремя. Слушай, приезжай... прилетай, отлично проведем время. Боунс тут пару раз про тебя спрашивал. Прилетай, вдвоем мы вытащим нашего сельского доктора из его сельской местности, где он, кажется, намертво окопался. Когда узнает, что ты здесь, наверняка бегом примчится... Пэг, да успокойся ты... Что ты делаешь?..
Связь обрывается, и Спок блокирует все вызовы, чтобы она не возобновилась. Он безрезультатно пытается блокировать ощущение диссонанса: "Пару раз спрашивал... узнает, что ты здесь, и бегом примчится".
Темный экран кажется провалом в бездну - ощущение из тех, что не посещали Спока с самого детства. За окнами шоколадно-черное небо раз за разом рассекают оранжевые электрические разряды, и тогда становится особенно заметно, как пусто в его жилище. В его мире.
Джим не видит противоречия, он вообще не склонен сопоставлять, за исключением тех случаев, когда это вопрос жизни и смерти. Но Спок-то видит. " Спрашивал..." Но не позвонил, хотя они расстались, даже не успев попрощаться.
Мир вокруг не логичен, он дисгармоничен.
Видимо, настало время подумать о Колинаре.