Началось с того, что Линнел впечатлилась гифкой, где нифига не смещен центр тяжести тела, якобы стоящего на одной ноге, и она сказала свое веское слово «ХВОСТ». И понеслось...
Название: Вся правда о хвосте
Автор: ~Алиция~
Бета
Кроссовер ST TOS, ST XI, STID, DOOM, «Судья Дредд», «Почти человек»
Пейринг/Персонажи: Маккой (он же Джон "Рипер", он же Джон Кеннекс), Саманта (она же Кассандра Андерсон), Кирк, Спок и остальные, а также безымянные монстры, упоминается судья Дредд
Рейтинг: впавший в детство
Размер: скромный
Статус: законченный бред
Жанр: романтический стеб, экшн-глум
Дисклаймер: отказываюсь. И вообще меня здесь не было
Предупреждение: вас предупредили
читать дальше***
Леонарду Маккою вечно не везло с отпусками.
То Джим Кирк на отдыхе в национальном парке Йосемити вдруг открывал в себе призвание к беспарашютному спорту, и добрый доктор не раз бывал на грани инфаркта за секунду до того, как Спок ловил капитана в объятья своей непререкаемой логики, подсказавшей ему караулить поблизости в антиграве под парАми; то Спок сбегал в Гол, устраивая им с Кирком тот еще колинар; то какой-нибудь адмирал ехал крышей, и их всех выдергивали с законного отдыха по красной тревоге с кодовым названием «Хан»…
На этот раз, не успел Маккой наконец-то выспаться после трех бессонных ночей, когда он глаз не мог сомкнуть из-за отсутствия привычной вибрации варп-двигателей и недостатка запаха экзотических вулканских трав, долетающего через санузел со Спокова любимого тигля, как объявилась его пропавшая в детстве сестра.
Саманта, или – как звал сестру в детстве Маккой – Сэм,время от времени объявлялась, звонила, присылала на праздники трогательные карамельно-розовые открытки и плюшевых медвежат, да иногда сетовала, что он выбрал для себя судьбу простого сельского врача на звездолете, хотя мог бы сделать научную карьеру. Иногда она даже заезжала в гости на денек-другой – если удавалось выловить братца на грешной Земле между пятилетними миссиями – а потом снова пропадала, и док знал только, что она занимается строго засекреченными исследованиями по изменению генома приматов.
На этот раз она объявилась на экране видеофона, хмуря светлые брови, и спросила, не сможет ли брат выручить ее по работе – пару дней, не больше.
Добрый доктор подумал, что два потерянных дня только что начавшегося отпуска – мелочь, к тому же его с детства учили помогать маленьким и слабым, а сестра едва дотягивала ростом ему до плеча и вообще была нежной хрупкой блондинкой. Так что док согласился, и через пять минут сестра объявилась опять, но уже живьем и на шаттле, замаскированном под байк.
- Только учти, я доктор, а не генетик, – сразу предупредил Маккой.
- Не понадобятся тебе познания в генетике, – махнула рукой Сэм. – Помнишь, я писала, что у нас в лаборатории дают молоко за вредность? На самом деле, не только молоко, еще разные антимутагенные комплексы ежемесячно, но толку-то? У Каи, старшего секретаря, прорезался третий глаз, у доцента Косули отросли рога, у Стэплтона вообще собака Баскервилей и Гримпинская трясина прямо под окном коттеджа... А у меня – телепатия.
Док, слушавший ее со все возрастающей тревогой, облегченно выдохнул. Телепатия на фоне рогов и трясин – сущий пустяк, Спок вон всю жизнь телепат, и ничего, вегетарианец только.
Саманта нервно ухмыльнулась, скрестив руки на груди:
- Ну да, это тебе было бы в самый раз – выслушивать жалобы пациентов с параличом или с сильным заиканием, а мой рабочий день превратился в кошмар. Ты представь, идет сложная операция, нужно сосредоточиться, а тут ассистентка справа мечтает о лаковых туфлях цвета бешеной фуксии на пятнадцатисантиметровых шпильках, а напарник слева вспоминает, как пугал унитаз после позавчерашней попойки, мазохист хренов. Ну и как работать в таких условиях?
Маккой попытался одновременно переварить информацию и сделать сочувственное лицо. К тому же он не мог не думать о Споке, которого ему впервые в жизни стало по-настоящему жаль.
- Пришлось уйти из проекта. – Сестра вздохнула. – Шеф здорово помог – устроил по знакомству в спецподразделение полиции. В обмен на обещание, что никому никогда не расскажу его страшную тайну: он любит желто-сиреневые пижамы с цветочками и улитками и позволяет своему мейн-куну лизать себя в нос.
Маккой глубокомысленно приподнял брови.
Саманта набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула:
- В общем, ты как две капли воды похож на моего начальника и напарника, только у тебя лицо симпатичное, а у него в шлеме. И вчера он в этом шлеме застрял. Понимаешь, он его чистит раз в месяц, что-то пошло не так, и шлем заклинило – как лифт между этажами, ни туда и ни сюда.
- Застрял в чем? – переспросил док. – Ты хочешь, чтоб я извлек его из шлема?
- Да нет же, зачем извлекать? Ему и в шлеме неплохо. Но, понимаешь, пришлось из-за этого сдать его в ремонт, а на завтра у нас очень ответственное дело, и если узнают, что Дредд в ремонте, операцию поручат кому-нибудь другому. Я не могу этого допустить, это расследование очень много для меня значит!
***
Разумеется, Маккой пожалел, что согласился. И конечно, ругал себя такими эпитетами, которые разным безответственным капитанам и зеленокровным гоблинам ни в каких кошмарах не снились. Шлем, точная копия того, что Саманта сдала в ремонт вместе с начальником, создавал определенный дискомфорт: в раскаленном полуденном мегаполисе он давил на голову; уши и нос страшно потели, и Маккой то и дело порывался почесать их, но рука натыкалась на темное бронированное стекло, и это злило еще больше. Хорошо,хоть Сэм (в полиции она числилась под именем Кассандры Андерсон, поскольку начальство не желало даже гипотетической возможности, что преступники пронюхают о ее прежней работе) всю полицейскую деятельность тянула на себе: высматривала, вынюхивала, допрашивала свидетелей и ничего не подозревающих мирных бомжей. Доктору оставалось только с мрачным видом стоять рядом для авторитетности. Если авторитетности становилось слишком много, и опрашиваемые пугались, Саманта-Кассандра успокаивала их, мол, напарник только с виду страшный, на самом деле он чуткий и отзывчивый, как Железный Дровосек… и такой же железный.
На след искомого маньяка с очень подозрительным почерком они напали после третьей порции диетических гамбургеров. Не успев даже допить свою минералку – плохо охлажденную, кстати сказать – вскочили на шаттл, замаскированный под байк, и погнали через какие-то трущобы и помойки. Гнали, пока не уперлись в старую кирпичную стену с полустершимися граффити, заваленную кучей разнообразных отходов почти в человеческий рост. В Самантин-то точно.
- Здесь! – победно провозгласила сестрица.
Потом доктор не раз думал, что на самом деле Сэм прихватила его на задание вовсе не для прикрытия отсутствия напарника, а в качестве бульдозера – разгребать мусор там, где заканчивались очень подозрительные следы маньяка. Без Маккоя она бы вряд ли пробилась к развороченной вентиляционной решетке, за которой угадывался – очень слабо – источник света. Протиснулись за решетку, зажгли фонарики, и Саманта ахнула:
- Да это же один из лабораторных корпусов, законсервированный! Как эта тварь смогла сюда пробраться?
Док подумал, что очень даже запросто: прокопав мусор и выломав решетку, но промолчал. Говорить в шлеме тоже было не очень приятно – все отдавалось в собственные барабанные перепонки.
А тут этот сомнительных качеств девайс подкинул еще сюрпризец - самопроизвольно переключился в режим ночного видения, и все вокруг стало зеленым и плоским, утратив перспективу.
Сэм осторожно двинулась вперед, оглядывая помещение – и вдруг, быстро наклонившись, подняла с пыльного пола какой-то грязный ошметок непонятно чего на веревочке.
- Есть! – Она торжествующе ткнула ошметком брату в нос.– На этой штуке кровь, совпадающая по группе с кровью одной из жертв.
Потом нахмурилась:
- И сама штука очень знакомая, но никак не соображу... Интересно, а свет здесь маньяк оставил или растяпы, которые опечатывали корпус?... Ладно, давай вернемся к шаттлу за оружием.
Но вооружиться им было не судьба. На пути к лазу с выломанной решеткой док по мутной зеленой картинке, которую видел в шлеме, не рассчитал расстояние до стены и зацепил плечом варварского вида рубильник. В центре помещения тут же засветился агрегат, похожий на транспортатор, и... из него повалили совершенно несусветные твари, вроде тех, что в сказке Гауфа нанюхались мутагенно-галлюциногенного порошка и забыли слово «Мутабор!»
- Свет! – закричала Саманта. – Лен, выруби свет, они на свет лезут!
Сбитый с ног бешеным стадом, Маккой застрял между двух неизвестного назначения механизмов и понял, что до выключателя ему не добраться. Он видел только отчаянные глаза сестры, забравшейся на верхнюю полку стеллажа по ту сторону потока монстров, с топотом несущегося в сторону лампочки в дальнем конце зала, и у каждого на тонкой бечевке была аккуратно подвязана бирка, сообщавшая, что у них имеется 24-я пара хромосом, а у некоторых– что и 25-я.
Но читать бирки было неинтересно и малопродуктивно. «И нелогично», – отчетливо прозвучал в голове голос Спока.
«А что, по-твоему, логично?» – ядовито спросил он воображаемого вулканца.
«Найти выключатель, доктор», – невозмутимо ответил тот.
Толку-то, подумал док, но взглядом все же поискал. Включатель был совсем рядом... или не рядом? Маккой снял шлем, чтоб уж точно определить расстояние.
Увидев реальную картину, он так разозлился, что запустил проклятой каской прямиком в выключатель.
Лампочка в коридоре потухла, и монстры в панике ломанулись обратно к площадке телепорта, оставшейся единственным источником света. Когда последний из них растворился в синеватом сиянии, доктор быстро опустил и выломал из гнезда злополучный рубильник, чтобы никто больше не смог выпустить эту свору НА СВЕТ. Потом снял с полки ни капли не испуганную Саманту.
- Преступника среди них не было, – тут же заявила она.
- Откуда ты знаешь?
Вместо ответа сестра опять покачала у него перед носом куском мусора на веревочке, но теперь док уже мог опознать в нем бирку, хотя надпись о количестве хромосом под слоем грязи и крови разобрать было невозможно.
- У всех тех, которые тут бегали, бирки были на месте, – уверенно сказала Сэм.
«Мне бы такую память, – подумал Маккой. – Мог бы шантажировать всех не явившихся вовремя на медосмотр их же обещаниями».
Тут послышался шум, и в неверном свете, льющемся из проломленной вентиляции, они увидели что-то огромное и уродливое. Вернее, кого-то.
Маньяк имел вид классической голливудской страшилки: бесформенное нагромождение мускулов в два метра высотой, тупая морда с кучей длинных острых зубов, торчащих во все стороны, и пикантная набедренная повязка.
- Бежим! – закричала Саманта.
- Беги за оружием, я его задержу. – Док попытался задвинуть ее себе за спину и развернуться лицом к монстру.
Сестра отчаянно помотала головой:
- Бежим! Я одна эту штуку даже из багажника не вытащу, она весит больше меня.
Возразить Маккой не успел: маньяк очутился так близко, что можно было разглядеть обрывок тесемки на его носорожьей шее. Добрый доктор от души пожалел, что так круто обошелся со своим шлемом и не поднял после того, как «подстрелил» выключатель. Сейчас тяжеленная каска очень бы пригодилась, чтоб впечатать ее в морду чудовища. Пришлось хватать первое, что под руку попало, не глядя, и пытаться сломать хотя бы ключицу в надежде повредить артерию – ключица у монстра выглядела достаточно тонкой и уязвимой. В ход пошли старый пыльный сервер, стойка для документов, потом какая-то непонятная круглая хрень, не слишком тяжелая, но маньяк все же упал – возможно, просто подскользнулся на осколках сервера. Док отчетливо помнил, как занес ногу в форменном высоком ботинке, чтоб не дать ему подняться, а потом вдруг что-то произошло, он перестал понимать, где верх, где низ, и кажется, перекувыркнулся в воздухе и упал, но удара не почувствовал, и все вокруг стала заволакивать кровавая пелена, почему-то сгущавшаяся до багрового там, где по идее должен быть низ...
Потом прогремела вспышка (как позже узнал док, это сестрица доволокла-таки по полу «последний аргумент» судьи Дредда и, уперев одним концом в плинтус, выстрелила в монстра).
Окончательно утопая в красном сумраке, он услышал над ухом свист гипошприца и голос Саманты, почему-то всхлипывающий:
- Все будет хорошо, милый, потерпи. Это просто лекарство, оно скоро подействует, и у тебя вырастет новая нога. Все будет хорошо...
***
Нога у доктора не выросла.
Вырос хвост — здоровенный, мощный рептилий хвост, покрытый мелкими чешуйками, чуть слышно шуршащими, если по ним провести ладонью... И совершенно невидимый. Пока Леонарда латали, залечивая внешние и внутренние повреждения, над этим хвостом каких только исследований не провели. Собрали все данные, пожали плечами, сказали «беспрецедентный случай» и оставили доктора в покое – долечиваться и дожидаться, когда будет готов его протез.
Как только доктор смог подняться с кровати, он первым делом доковылял до зеркала в уборной – посмотреть, на что может быть похож одноногий калека с невидимым хвостом. Зрелище было печальное и душераздирающее, зато управляться с новой пятой конечностью оказалось неожиданно просто: хвост словно бы сам знал, как и куда двигаться, давал дополнительную точку опоры, а в зеркале скромно не отражался; пижамные штаны выглядели со всех сторон точно так же, как у нормальных бесхвостых людей – если не считать пустой штанины, конечно.
На этом положительные стороны жизни заканчивались. Возвратившись в кровать, доктор уставился в потолок и мрачно задумался. От одной мысли, как над ним будут хихикать по всем углам, когда расползутся слухи про хвост, хотелось забраться под подушку и не общаться ни с кем, кроме ромуланского эля. А что рано или поздно будет знать весь «Энтерпрайз», он не сомневался – в замкнутом пространстве звездолета все на виду. Стоило Маккою представить радостное ржание Кирка, и хвост нервно задергался, причем разные сегменты в разном ритме. И это не считая Скотти и Кинсера, которые явно будут кидать на его искусственную ногу плотоядные взгляды, мечтая пробраться в каюту где-нибудь посреди гамма-смены, утащить протез в инженерный и посмотреть, что там внутри и как он работает, и нельзя ли какие-нибудь его запчасти использовать для усовершенствования двигателей звездолета. И не считая выражения в газельих глазах Ухуры, которое она по своей хорошо замаскированной девичьей наивности считает сочувственным. А медсестра Чепел, конечно, будет удивляться, за что это она все время запинается рядом с доктором в узком проходе между диагностическими койками.
Но самым гадким, что подсунуло услужливое воображение, было холодно-заинтересованное лицо коммандера Спока: «Поразительно. Доктор, показания трикодера говорят о том, что у вас есть хвост».
Док злобно вцепился в подушку и застонал. Он и с нормально укомплектованным организмом имел мало шансов на благосклонность вулканца – еще бы, вокруг того Кирк с Ухурой хороводы водят вместе и по отдельности, куда простому сельскому врачу при такой конкуренции? А теперь и подавно...
На «Энтерпрайз» Маккой не вернулся.
Доводы задавленного депрессией рассудка теряли значение, стоило только подумать, что он больше не увидит эту безумную компанию, за которой нужен глаз да глаз. Но врачи сказали, что рептилья часть тела будет плохо переносить вибрацию варп-двигателя, и запретили любые полеты в космос на два года, до следующей медкомиссии.
***
- Никогда бы не подумала, что ты после всего... – Саманта сделала многозначительную паузу, – захочешь снова попробовать себя в полиции. А почему, кстати?
Они сидели на крылечке загородного коттеджа теплым вечером; сестрица теперь часто навещала доктора. Видимо, после того как он пострадал из-за ее служебной мистификации, Саманте совестно было дальше числиться пропавшей.
- Потому что больница – это тот же звездолет, только в другой руке, – проворчал док, отхлебывая из своего стакана зеленое нечто. – Толчешься весь день на ограниченном пространстве, с людьми, которые знают тебя вдоль и поперек, и с каждым часом узнают все лучше, вплоть до любимого цвета носков и того, что ты бормочешь во сне после внеочередной ночной смены. А полицейского в патруле воспринимают почти как элемент пейзажа; напарник, и тот – робот.
Маккой не стал рассказывать Сэм, что с напарником как раз вышла неувязочка. Первый его робокоп «случайно» выпал из машины, потому что, по представлениям доктора, понятия не имел о гуманизме и сострадании ближнему, а также о личном пространстве, да и логика у него по сравнению со Споковой была какая-то... кастрированная. По совету Руди, который тихо командовал из своего угла почти всей электроникой в их управлении, Маккой выбрал модель со встроенными эмоциями и прочей дребеденью, долженствующей имитировать поведение среднестатистического гражданина США, каким его представляют себе режиссеры и продюсеры сериалов. Однако с момента введения Дориана в эксплуатацию у дока появилось навязчивое чувство, что у него теперь два хвоста. Причем тот, что ближе к телу, гораздо более тактичный, ненавязчивый и понятливый. Ну да, все познается в сравнении.
Но когда Дориан невинно-вульгарно заявил: «Чувак, я тут просканировал твои тестикулы и обнаружил, что у тебя есть хвост», Маккой всерьез задумался, не заставить ли его повторить каскадерский трюк первого напарника. Но так как робот не прибавил ничего типа «но я не понимаю, куда он девается, когда ты со всего размаху плюхаешься на пятую точку», док его почти простил. То, что хвост в таких случаях превращается в зажигалку в заднем кармане (даже если на Маккое только трусы или вообще полотенце после душа), он никому сообщать не собирался.
А к тому времени, как робот завел от его имени аккаунт на фейсбуке и вступил в группу романтических знакомств, док вообще смирился и только регулярно закатывал глаза. В конце концов, если автоматический уборщик в порыве чистоплотности ездит по вашим ногам, вы же не станете на него злиться. Хотя... можно провести свое маленькое частное расследование и найти того, кому первому пришла в голову гениальная идея создать такую сентиментальную и социально-деятельную модель... Потом как-нибудь, на досуге.
Леонард смог даже посмотреть на ситуацию с юмором и сказал Дориану, что предпочитает девушек с темными глазами и волосами, и чтоб умнее его. Не стал говорить только про заостренные уши, а то мало ли, вдруг напарнику стукнет в его электронную голову просканировать еще что-нибудь, например, его личное дело в архиве полиции. Да и в конце концов, вряд ли кто вообще клюнет на фото с мрачной рожей и ортопедического вида тросточкой.
Поэтому Маккой от неожиданности чуть не разбил хвостом боковое стекло своей машины, когда настырный робот сообщил, что у него свидание и его ждут в **** в 19.00 нынешним вечером.
***
**** оказалось обычным летним кафе со столиками под тентами, но док чувствовал себя так, словно попал на самую экзотическую планету из всех, где когда-либо ступала нога десанта с «Энтерпрайз», стоя в проходе и пытаясь разглядывать людей за столиками незаметно и ненавязчиво. Ничего похожего на девушку его мечты на первый взгляд не наблюдалось. Зато краем зрения и сознания он отметил, что справа приближается довольно крупная и чем-то очень знакомая мужская фигура, совсем неуместно для летней поры облаченная в черное и темно-серое.
- Добрый вечер, доктор, – вежливо поздоровалась фигура.
Маккой так и подпрыгнул, и хвост вместе с ним, причем хвост, вопреки своей обычной ловкости, больно ударился об асфальт.
-Ты меня напугал, Спок, – возмутился док вместо приветствия. – Откуда ты тут взялся?
(А мозг лихорадочно работал, как ему выкрутиться, если придет прекрасная незнакомка – неужели останется только грустно смотреть вслед коммандеру, который, конечно, благовоспитанно удалится, чтоб не мешать).
- Это ваше объявление, доктор? – Спок невозмутимо предъявил Маккою планшет, где красовалось его страничка.
- Мое... Но как ты догадался??? – Ведь в полиции он числится Джоном Кеннексом, а на Фэйсбуке кто ж своим именем называется? Проклятье, неужели по описанию девушки мечты его так легко оказалось вычислить?
Вулканец приподнял бровь очень высоко и не сразу сумел опустить:
- Здесь ваша фотография, – чуть напряженным тоном объяснил он.
- Ладно, ладно. – Док поднял руки, сдаваясь. – Но ты же не хочешь сказать, что откликнулся на объявление в качестве девушки?
- Доктор. – Спок явно вознамерился включить свой занудно-терпеливый тон.– Насколько мне известно из данных статистики, полное совпадение с запросом в подобных случаях составляет менее одного процента. Вы указали цвет глаз, волос и относительный уровень интеллекта...
Док закатил глаза. Ну, и что теперь делать? В конце концов, не мог же он признаться остроухому, что безумно, до одури рад его видеть!
Поэтому он сделал недовольную мину и буркнул:
- Ладно, я понял.
И полез в карман за коммуникатором, чтоб выяснить у Дориана, где в этом проклятом городе лучший вегетарианский ресторан.
***
В мансардном окне медленно, как часовая стрелка механических часов, почти неуловимо для зрения, поворачивалось звездное июльское небо. Выглядело оно иначе, чем на главном экране звездолета — ограниченная подвижность относительно других небесных тел и несравнимо больший размер объекта, на котором они сейчас находились, наличие атмосферы. Но в остальном, подумал Спок, та же вселенная и та же галактика. Разве что за капитаном присматривать отсюда затруднительно из-за разделяющего их расстояния. Нужно найти способ убедить доктора вернуться на «Энтерпрайз». Он там нужен, подумал вулканец, еще крепче прижимаясь к и без того вплотную притянувшему его к себе Маккою, объятья которого даже во сне были такими, словно он боялся, что Спок сейчас вырвется и убежит. На всякий случай еще раз прислушавшись к его ритмичному сонному сопению, вулканец осторожно высвободил одну руку и дотянулся до основания хвоста. Наличие нехарактерной конечности он вычислил в течение вечера без всякого трикодера, по траектории движений Маккоя. Хвост послушно позволил сгрести себя, словно котенка или мягкую игрушку, и свернулся клубком у груди вулканца. Спок не удержался и счастливо вздохнул, обнимая его. Хвост немного полежал, не шевелясь, а потом тихонько дернулся, проверяя, крепко ли спит хозяин. Тот что-то проворчал, но не проснулся.
Тогда конец хвоста извернулся и мягко погладил заостренный кончик Спокова уха.
The End
И бонус )) Кликабельно
Обзорам