Пишет Гемма:
20.06.2008 в 00:47
Нам с годами ближе стали эти песни
Сегодня ему бы исполнилось семьдесят четыре...
Про Юрия Визбора сказано и написано немало, хотя и меньше, чем про
Владимира Высоцкого или Булата Окуджаву. Один из создателей
авторской песни, этот человек был одним из голосов страны второй
половины теперь уже прошлого века. Той страны уже нет, но Визбор
остался. Остался даже в бОльшей мере, чем те, чьи голоса в свое время
звучали громче. Возможно, потому, что Визбор пел о вещах, которые
иначе, чем вечными не назовешь.
"Я родился 20 июня 1934 года в Москве, в родильном доме им. Крупской,
что на Миусах, - рассказывал бард о своем детстве, - Моя
двадцатилетняя к тому времени матушка Мария Шевченко была
привезена в Москву из Краснодара молодым, вспыльчивым и ревнивым
командиром, бывшим моряком, устремившимся в 1917 году из
благообразной Литвы в Россию, Юзефом Визборасом. (В России
непонятное для пролетариата "ас" было отброшено, и отец мой стал
просто Визбором.) Отец получил назначение в Сталинабад, с ним
отправилась туда и матушка. За два месяца до моего рождения отец
получил пулю из "маузера" в спину, в миллиметре от позвоночника.
Мы вернулись в Москву, и вот тут-то я как раз и родился".
Жизнь Юрия Визбора была с одной стороны удивительной, а с другой
он был одним из многих. Он принадлежал своему поколению, своему
времени, своей стране, и начало его биографии похоже на биографии
тысяч других людей.
читать дальше
"Первое воспоминание - солнце в комнате, портупея отца с наганом,
лежащая на столе, крашеные доски чисто вымытого пола с солнечным
пятном на них; отец в белой майке стоит спиной ко мне и что-то
говорит матушке, стоящей в дверях. Кажется, это был выходной день
(понятия "воскресенье" в те годы не существовало). Я помню, как
арестовывали отца, помню и мамин крик. В 1958 году мой отец Визбор
Иосиф Иванович был посмертно реабилитирован".
Но до реабилитации еще надо было дожить, а сначала просто выжить.
"После многих мытарств мама (по образованию фельдшерица)
отправилась вместе со мной в Хабаровск на заработки. Я помню
дальневосточные поезда, Байкал, лед и торосы на Амуре, розовые дымы
над вокзалом, кинофильм "Лунный камень", барак, в котором мы жили,
с дверью, обитой войлоком, с длинным полутемным коридором и общей
кухней с бесконечными керосинками.
Потом мы, кажется так и не разбогатев, вернулись в Москву. Мы жили
в небольшом двухэтажном доме парке у академии имени Жуковского.
Шла война. В башнях этого петровского замка были установлены
скорострельные зенитные пушки, охранявшие Центральный аэродром:
при каждом немецком налете на нас сыпались осколки. Потом мы
переехали на Сретенку, в Панкратьевский переулок. Мама уже училась
в медицинском институте, болела сыпным тифом и возвратным
тифом, но осталась жива…".
Отчим - рабфаковец, министерский служащий - бил меня своей
плотницкой рукой, ломал об меня лыжи. Летом мы с матушкой ездили
на станцию "Северянин", примерно в то место, где теперь станция
техобслуживания ВАЗа, и собирали крапиву на суп и ромашку против
клопов".
Вот такая "Баллада о детстве", однако Визбор был из тех людей,
которые предпочитают помнить хорошее, а не плохое. Его творчество
прямо-таки пронизано добротой, причем доброту эту никоим образом
не назовешь ни слабостью, ни равнодушием, ни желанием надеть розовые
очки или спрятать голову в песок. Он любил жизнь и любил людей такими,
какими они были. И свое поколение он принимал и понимал, о чем и написал
в одной из не таких уж и многочисленных автобиографических песен
"Волейбол на Сретенке".
Ну что же, каждый выбрал веру и житье,
Пол-сотни игр у смерти выиграв подряд.
И лишь майор десантных войск Н.Н.Зятьев
Лежит простреленный под городом Герат,
Отставить крики,тихо, Сретенка,не плачь.
Мы стали все твоею общею судьбой.
Те, кто был втянут в этот несерьезный матч,
И кто повязан стал веревкой бельевой…
В те годы парень со Сретенки и представить не мог, что его песни запоет
вся страна и он станет народным Борманом Советского Союза.
"О себе я полагал, что стану либо футболистом, либо летчиком. Под
футбол отводилась ежедневная тренировочная база в Таракановсном
парке, а под небо IV московский аэроклуб, куда я с девятого класса и
повадился ходить. Дома мне никакой жизни не было, и я мечтал только
о том, что окончу школу и уеду из Москвы в училище. Я даже знал в какое
- в город Борисоглебск. Два года я занимался в аэроклубе, летал на По-2 и
на чудесном по тем временам Як-18.
Когда окончил учебу (в десятый класс был переведен "условно" из-за диких
прогулов и склонности к вольной жизни) и получил аттестат зрелости,
вообще переехал жить на аэродром в Тайнинку. Но однажды туда
приехала мама и сказала, что она развелась с отчимом. С невероятной
печалью я расстался с перкалевыми крыльями своих самолетов и
отправился в душную Москву поступать в институт, куда совершенно
не готовился".
В институт Юрий Визбор поступил. Причем не в технический, а на
факультет русского языка и литературы Московского государственного
педагогического института имени. В.И. Ленина. Потом были "походы,
песни, армия на севере, возвращение, дети, работа, поездки, горы, море и
вообще - жизнь. Но обо всем этом - уже в песнях".
Дальнейшую биографию барда и впрямь лучше всего проследить по его
творчеству. Песни Визбора не кричащие, не надрывные, а сдержанные,
очень мужские, спокойные, собранные. Он не признавал истерик и рванья
рубахи на груди, у сильных людей свой особый способ аутотренинга.
Спокойно, дружище, спокойно!
И пить нам, и весело петь.
Еще в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят…
Рассказывает известный петербургский исполнитель авторской песни
Михаил Кане:
"Я достаточно долго руководил клубом песни "Восток" - с конца 70-х по
начало 90-х и поэтому естественно оказался в той или иной мере знаком
со всеми известными авторами-исполнителями. В том числе и с
приезжавшим выступать в клуб Юрием Визбором, хотя очарован
многими его песнями, особенно "горными", был задолго до нашей встречи.
Тут нужно упомянуть о плеяде бардов, появившейся в 60-х годах
прошлого века просто в силу сложившейся тогда обстановки прежде всего,
кончено, ХХ съезда КПСС и доклада Хрущева о культе личности Сталина.
То время с полным основанием назвали оттепелью и обсуждаемый
предмет - прямое следствие этой оттепели. Юрий ВИЗБОР же был одной
из ярчайших звезд этой плеяды.
Что определило его жизнь и его творчество? На мой взгляд точнее, чем
сам он не скажешь: это была "на войну опоздавшая юность".
"Я стоял на Садовом кольце у больницы имени Склифосовского, когда через
Москву провели пленных немцев в 1944 году, - писал Юрий Визбор, - Я видел
первые салюты - за Белгород и Орел. Ночью 8 мая 1945 года все сретенские
дворы высыпали на улицу. 9 мая на Красной площади меня едва не
задавила толпа, и спас меня сосед Витя, бросивший меня на крышу
неизвестно чьей "эмки".
Помни войну! Стелет простынь нарком в кабинете.
Рота - ура! Коммунисты--идти впереди!
Помни войну! Это мы, ленинградские дети,
Прямо в глаза с фотографий жестоких глядим.
Тихо, браток. В печку брошены детские лыжи.
Русский народ роет в белой земле блиндажи.
Тихо, браток. Подпусти их немного поближе.
Нам-то не жить, но и этим подонкам не жить.
"Помни войну" называется это не самое известное стихотворение
Визбора. Он ее помнил всю жизнь. Теперь отчего-то считается хорошим
тоном превращать всех более или менее заметных деятелей нашей
культуры в борцов с коммунизмом, но у Визбора не было прямой
антисоветчины да и не могло быть. Сын своих родителей и своего
времени, он любил свою страну и гордился тем хорошим, что в ней было,
отторгая при этом любую грязь и подлость.
"Протестным" автором, как известно, Юрий Визбор не был, -
продолжает Михаил Кане, - но давайте учитывать то, что моему тогда
молодому поколению, узнавшему страшную правду о нашей стране
предстояло в ней жить. В "борцы с режимом", как бы к ним теперь ни
относиться, уходили единицы, а остальным нужно было выработать для
себя некоторую формулу существования, пусть компромиссную, но все
же позитивную формулу. Наверное, в самой большой мере в этом нам
помог Булат Окуджава, но и заслуг Юрия Визбора недооценивать нельзя".
Визбор убедительно доказал, что можно и дОлжно быть порядочным
человеком, какой бы строй не стоял на дворе. Можно сделать себя, можно
найти любимое дело, можно жить полной жизнью для себя и для других, а
не искать отговорки, не шипеть по углам и не сваливать вину за то, что
ты не смог, струсил, недотянул, отступился на режим, время, тещу и
погоду.
Древние римляне имели обыкновения писать на могилах достойных
уважения людей слово "ЖИЛ". Визбор именно ЖИЛ.
"Я рыбачил, стоял с перфоратором "Смена", менял штуцера на
нефтедобыче, подучивался навигаторскому делу, водил самолет,
участвовал во взрывных работах, снимал на зимовках показания с
приборов, был киноактером, фотографии выставлял в Доме Журналиста,
прыгал с парашютом, стоял на границе в наряде, служил радистом и
заработал первый класс, ремонтировал моторы, водил яхту, выступал с
концертами, чинил радиоаппаратуру, тренировал горнолыжников, был
учителем в школе, работал на лесоповале, водил в горах и на севере
альпинистские и туристские группы, строил дома, занимался подводным
плаванием. Вот, пожалуй, и все. Нет. Не все! Я еще журналист. Все это я
делал во имя своей основной и единственной профессии. Во имя и для нее. И
еще я сочинял песни, рассказы, пьесы, стихи"
Перечислять можно долго - "Лыжи у печки стоят", "Чукотка", "По судну
"Кострома", "В то лето шли дожди", "Воскресенье в Москве", "Леди",
"Милая моя"… Лирика Визбора его песни о любви это вообще отдельная
тема, а начиналось все, как водится, с того самого смешного, которому
был один шаг до великого.
"В четырнадцать лет под влиянием "большой принципиальной любви" в
пионерском лагере, где я работал помощником вожатого, я написал
первое стихотворение, которое начиналось следующим четверостишием:
Сегодня я тоскую по любимой,
Я вспоминаю счастье ПРЕЖНИХ ДНЕЙ.
Они, как тучки, ПРОНЕСЛИСЯ мимо,
Но снова СТРАСТЬ горит в груди моей.
Тетрадка с тайными виршами была обнаружена матушкой при
генеральной уборке, состоялось расследование насчет "прежних дней". На
следующий день я обнаружил на своем столе "случайно" забытую
матушкой брошюру "Что нужно знать о сифилисе". Матушка была
прежде всего врачом".
Это были цветочки, а ягодки до сих пор собирает вся страна.
Претендуя на имя
И ваши права,
Шли ко мне все иные
Имена и слова.
То трубил я охоту,
То я путал следы,
То туман над болотом,
Принимал за сады
Можешь отнять покой. Можешь махнуть рукой.
Можешь отдать долги. Можешь любить других.
Можешь совсем уйти, только свети, свети.
Красиво и грустно, хотя сам Юрий Визбор был удивительно веселым и
легким человеком, исполненным юмора и самоиронии. Чего стоит
знаменитая песенка о некоем благородном доне наших дней.
И граф встает. Ладонью бьет будильник,
Берет гантели, смотрит на дома
И безнадежно лезет в холодильник,
А там зима, пустынная зима.
У Визбора были записные книжки, которые могли посостязаться с
записными книжками Ильфа и Петрова. Вот некоторые выдержки из них:
- На флоте главное - полиморсос!
- А это что такое?
- Политико-моральное состояние!
Всю музыку он делил на две категории - протяжная и отрывистая.
Я нахожусь уже в том возрасте, когда мужчину могут украсить только
деньги.
Он грубит так, будто у него в кармане лежит запасная челюсть.
Выключил звук перед тем, как певица взяла верхнее "до": не могу
слышать, как люди мучаются.
Морально устойчив, хотя физически здоров.
Ты не представляешь, что чувствует женатый мужчина, когда он сам
пришивает пуговицу к пиджаку
Выдь на Волгу - чарльстон раздается.
Все хорошо, но только хорошего мало.
У меня была с ней, как у Пушкина, балдежная осень.
Ну почему же? Я довольно часто была тебе верна.
Закончился предварительный сон. Перехожу к основному.
Навстречу попадались жены писателей со следами глубокого понимания
литературных произведений на лице.
Знание - сила. А сила есть - ума не надо.
Не все, что торчит из воды - лебедь.
Постоянство хорошо только в утреннем стуле.
Он художник слова а я - художник дела.
Сейчас придет поэт, по профессии кандидат наук (про Александра
Городницкого).
Вспоминает Александр Городницкий
"У нас было много всяких историй, в основном, конечно, смешных… После
выхода "Семнадцати мгновений" поехали мы на Грушинский фестиваль.
Берег Волги, жара, тысячи людей, мужчины в плавках, дамы в
купальниках. Люди оглядываются, узнают: смотрите - Борман! На то,
что это Визбор обращают внимание куда меньше. И вот как-то идем мы
по тропочке, а за нами идут три очень красивых девушки в купальниках, и
одна говорит: "Смотри, Ниночка, как мужик на Бормана похож! Хоть и
лысоватый, а вылитый Борман". А вторая в ответ: "дура ты, Клавочка, и
вовсе он на Бормана не похож!".
Визбор покраснел и говорит: "Дура какая"! Почему это я на Бормана не
похож?" Весь день у него было плохое настроение…"
Михаил Кане. "В 80-х уже существовала видеозаписывающая техника,
и до сих пор не могу простить себе, что не организовал видеозапись
концерта в клубе "Восток", ведь общение Визбора с залом было не менее
важно и интересно, чем собственно песни.
Но тогда казалось, что все еще впереди и с видеозаписями, конечно же
успеем".
Александр Городницкий: "На мой пятидесятилетний юбилей он принес
своеобразный подарок - военно-морской флаг, снятый с какого-то катера,
где фломастером его рукой было написано "Старшему матросу
А.Городницкому. Матрос Ю.Визбор" Я спросил, почему же старшему. Он
говорит: ты же старше, я ж тебя моложе почти на год, дольше проживу.
И засмеялся…"
Михаил Кане. "Визбор ушел из жизни драматически рано, ему едва
исполнилось пятьдесят. При этом песни, которые он написал последними,
демонстрируют поразительный творческий взлет. Он как будто показал
нам следующие вершины, которые не успел достичь. Что мне кажется
важным именно по отношению к Юрию Визбору, так это то, что песни
его неразделимы на стихи, музыку, уникальные личностные свойства
автора. Они являют собой некий уникальный сплав всего этого".
Очень многое из того, что двадцать лет назад казалось незыблемым
кануло в Лету, мы живем совсем в другой стране, читаем другие книги,
смотрим другие фильмы. А что же Визбор? Нужен ли он новой России или
остался в прошлом вместе с другими, кто некогда собирал стадионы и на
встречи с которыми сейчас приходит хорошо если два-три десятка
побитых жизнью людей, живущих прошлым?
Наверное нет человека, который хоть однажды не пел песню Визбора,
написанную по мотивам Ярослава Смелякова
Если я заболею,
К врачам обращаться не стану,
Обращусь я к друзьям,
Не сочтите, что это в бреду,
Постелите мне степь,
Занавесьте мне окна туманом,
В изголовье поставьте
Упавшую с неба звезду
Так и случилось. В небе между орбитами Марса и Юпитера кружится
недавно открытая малая планета, и имя этой планеты Юрий Визбор.
Визбор из тех поэтов, который рано или поздно тебя обязательно
зацепит, до тебя обязательно достучится. Главное, узнать, прочитать,
услышать, но теперь это не так просто. По телевизору Визбора
показывают редко, гораздо реже, чем нужно. Разве что в фильмах, но в
"Семнадцати мгновениях" он не поет.
Михаил Кане:
"Как-то недавно довелось пообщаться с замечательным московским
автором Александром Дуловым. Как водится, после третьей зашла речь у
нас о судьбах авторской песни. "Знаешь, - сказал Саша, - как бы ни
повернулось, а в каждом поколении найдется компания, которая
соберется и будет петь Визбора". Именно Визбора Александр Дулов
назвал совершенно неслучайно. Песни Визбора общечеловечны, несмотря
на критический, иронический смысл, который в это слово сегодня принято
вкладывать. Мне кажется, в этом основная причина их неувядаемости. В
конце концов, в любом поколении каждый человек проходит какие-то
основные вехи, решает вечные вопросы в миллионный раз, но для себя и
по-своему. Визбор продолжает нам в этом помогать. Да, его нет уже
двадцать лет, но это факт арифметический! Потому что его песни
сегодня поют, слушают авторские записи, читают написанное им, не
так уж и редко видят его киношных персонажей. И впрямь как будто он
сейчас с нами".
Александр Городницкий:
Нам с годами ближе станут эти песни,
Каждая их строчка будет дорога, -
Снова чьи-то лыжи греются у печки,
На плато полночном снежная пурга.
Что же, неужели прожит век недлинный?
Примириться с этим все же не могу...
Как мы песни пели в доме на неглинной,
На высоком, чистом волжском берегу.
Мы болезни лечим, мы не верим в бредни,
В суматохе буден тянем день за днем,
Но тому не легче, кто уйдет последним, -
Ведь заплакать будет некому о нем.
Нас не вспомнят в избранном - мы писали плохо,
Нет печальней участи первых петухов...
Вместе с юрой визбором кончилась эпоха -
Время нашей юности, песен и стихов.
Нам с годами ближе станут эти песни,
Каждая их строчка будет дорога, -
Снова чьи-то лыжи греются у печки,
На плато полночном снежная пурга.
(С)
URL записиСегодня ему бы исполнилось семьдесят четыре...
Про Юрия Визбора сказано и написано немало, хотя и меньше, чем про
Владимира Высоцкого или Булата Окуджаву. Один из создателей
авторской песни, этот человек был одним из голосов страны второй
половины теперь уже прошлого века. Той страны уже нет, но Визбор
остался. Остался даже в бОльшей мере, чем те, чьи голоса в свое время
звучали громче. Возможно, потому, что Визбор пел о вещах, которые
иначе, чем вечными не назовешь.
"Я родился 20 июня 1934 года в Москве, в родильном доме им. Крупской,
что на Миусах, - рассказывал бард о своем детстве, - Моя
двадцатилетняя к тому времени матушка Мария Шевченко была
привезена в Москву из Краснодара молодым, вспыльчивым и ревнивым
командиром, бывшим моряком, устремившимся в 1917 году из
благообразной Литвы в Россию, Юзефом Визборасом. (В России
непонятное для пролетариата "ас" было отброшено, и отец мой стал
просто Визбором.) Отец получил назначение в Сталинабад, с ним
отправилась туда и матушка. За два месяца до моего рождения отец
получил пулю из "маузера" в спину, в миллиметре от позвоночника.
Мы вернулись в Москву, и вот тут-то я как раз и родился".
Жизнь Юрия Визбора была с одной стороны удивительной, а с другой
он был одним из многих. Он принадлежал своему поколению, своему
времени, своей стране, и начало его биографии похоже на биографии
тысяч других людей.
читать дальше
"Первое воспоминание - солнце в комнате, портупея отца с наганом,
лежащая на столе, крашеные доски чисто вымытого пола с солнечным
пятном на них; отец в белой майке стоит спиной ко мне и что-то
говорит матушке, стоящей в дверях. Кажется, это был выходной день
(понятия "воскресенье" в те годы не существовало). Я помню, как
арестовывали отца, помню и мамин крик. В 1958 году мой отец Визбор
Иосиф Иванович был посмертно реабилитирован".
Но до реабилитации еще надо было дожить, а сначала просто выжить.
"После многих мытарств мама (по образованию фельдшерица)
отправилась вместе со мной в Хабаровск на заработки. Я помню
дальневосточные поезда, Байкал, лед и торосы на Амуре, розовые дымы
над вокзалом, кинофильм "Лунный камень", барак, в котором мы жили,
с дверью, обитой войлоком, с длинным полутемным коридором и общей
кухней с бесконечными керосинками.
Потом мы, кажется так и не разбогатев, вернулись в Москву. Мы жили
в небольшом двухэтажном доме парке у академии имени Жуковского.
Шла война. В башнях этого петровского замка были установлены
скорострельные зенитные пушки, охранявшие Центральный аэродром:
при каждом немецком налете на нас сыпались осколки. Потом мы
переехали на Сретенку, в Панкратьевский переулок. Мама уже училась
в медицинском институте, болела сыпным тифом и возвратным
тифом, но осталась жива…".
Отчим - рабфаковец, министерский служащий - бил меня своей
плотницкой рукой, ломал об меня лыжи. Летом мы с матушкой ездили
на станцию "Северянин", примерно в то место, где теперь станция
техобслуживания ВАЗа, и собирали крапиву на суп и ромашку против
клопов".
Вот такая "Баллада о детстве", однако Визбор был из тех людей,
которые предпочитают помнить хорошее, а не плохое. Его творчество
прямо-таки пронизано добротой, причем доброту эту никоим образом
не назовешь ни слабостью, ни равнодушием, ни желанием надеть розовые
очки или спрятать голову в песок. Он любил жизнь и любил людей такими,
какими они были. И свое поколение он принимал и понимал, о чем и написал
в одной из не таких уж и многочисленных автобиографических песен
"Волейбол на Сретенке".
Ну что же, каждый выбрал веру и житье,
Пол-сотни игр у смерти выиграв подряд.
И лишь майор десантных войск Н.Н.Зятьев
Лежит простреленный под городом Герат,
Отставить крики,тихо, Сретенка,не плачь.
Мы стали все твоею общею судьбой.
Те, кто был втянут в этот несерьезный матч,
И кто повязан стал веревкой бельевой…
В те годы парень со Сретенки и представить не мог, что его песни запоет
вся страна и он станет народным Борманом Советского Союза.
"О себе я полагал, что стану либо футболистом, либо летчиком. Под
футбол отводилась ежедневная тренировочная база в Таракановсном
парке, а под небо IV московский аэроклуб, куда я с девятого класса и
повадился ходить. Дома мне никакой жизни не было, и я мечтал только
о том, что окончу школу и уеду из Москвы в училище. Я даже знал в какое
- в город Борисоглебск. Два года я занимался в аэроклубе, летал на По-2 и
на чудесном по тем временам Як-18.
Когда окончил учебу (в десятый класс был переведен "условно" из-за диких
прогулов и склонности к вольной жизни) и получил аттестат зрелости,
вообще переехал жить на аэродром в Тайнинку. Но однажды туда
приехала мама и сказала, что она развелась с отчимом. С невероятной
печалью я расстался с перкалевыми крыльями своих самолетов и
отправился в душную Москву поступать в институт, куда совершенно
не готовился".
В институт Юрий Визбор поступил. Причем не в технический, а на
факультет русского языка и литературы Московского государственного
педагогического института имени. В.И. Ленина. Потом были "походы,
песни, армия на севере, возвращение, дети, работа, поездки, горы, море и
вообще - жизнь. Но обо всем этом - уже в песнях".
Дальнейшую биографию барда и впрямь лучше всего проследить по его
творчеству. Песни Визбора не кричащие, не надрывные, а сдержанные,
очень мужские, спокойные, собранные. Он не признавал истерик и рванья
рубахи на груди, у сильных людей свой особый способ аутотренинга.
Спокойно, дружище, спокойно!
И пить нам, и весело петь.
Еще в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят…
Рассказывает известный петербургский исполнитель авторской песни
Михаил Кане:
"Я достаточно долго руководил клубом песни "Восток" - с конца 70-х по
начало 90-х и поэтому естественно оказался в той или иной мере знаком
со всеми известными авторами-исполнителями. В том числе и с
приезжавшим выступать в клуб Юрием Визбором, хотя очарован
многими его песнями, особенно "горными", был задолго до нашей встречи.
Тут нужно упомянуть о плеяде бардов, появившейся в 60-х годах
прошлого века просто в силу сложившейся тогда обстановки прежде всего,
кончено, ХХ съезда КПСС и доклада Хрущева о культе личности Сталина.
То время с полным основанием назвали оттепелью и обсуждаемый
предмет - прямое следствие этой оттепели. Юрий ВИЗБОР же был одной
из ярчайших звезд этой плеяды.
Что определило его жизнь и его творчество? На мой взгляд точнее, чем
сам он не скажешь: это была "на войну опоздавшая юность".
"Я стоял на Садовом кольце у больницы имени Склифосовского, когда через
Москву провели пленных немцев в 1944 году, - писал Юрий Визбор, - Я видел
первые салюты - за Белгород и Орел. Ночью 8 мая 1945 года все сретенские
дворы высыпали на улицу. 9 мая на Красной площади меня едва не
задавила толпа, и спас меня сосед Витя, бросивший меня на крышу
неизвестно чьей "эмки".
Помни войну! Стелет простынь нарком в кабинете.
Рота - ура! Коммунисты--идти впереди!
Помни войну! Это мы, ленинградские дети,
Прямо в глаза с фотографий жестоких глядим.
Тихо, браток. В печку брошены детские лыжи.
Русский народ роет в белой земле блиндажи.
Тихо, браток. Подпусти их немного поближе.
Нам-то не жить, но и этим подонкам не жить.
"Помни войну" называется это не самое известное стихотворение
Визбора. Он ее помнил всю жизнь. Теперь отчего-то считается хорошим
тоном превращать всех более или менее заметных деятелей нашей
культуры в борцов с коммунизмом, но у Визбора не было прямой
антисоветчины да и не могло быть. Сын своих родителей и своего
времени, он любил свою страну и гордился тем хорошим, что в ней было,
отторгая при этом любую грязь и подлость.
"Протестным" автором, как известно, Юрий Визбор не был, -
продолжает Михаил Кане, - но давайте учитывать то, что моему тогда
молодому поколению, узнавшему страшную правду о нашей стране
предстояло в ней жить. В "борцы с режимом", как бы к ним теперь ни
относиться, уходили единицы, а остальным нужно было выработать для
себя некоторую формулу существования, пусть компромиссную, но все
же позитивную формулу. Наверное, в самой большой мере в этом нам
помог Булат Окуджава, но и заслуг Юрия Визбора недооценивать нельзя".
Визбор убедительно доказал, что можно и дОлжно быть порядочным
человеком, какой бы строй не стоял на дворе. Можно сделать себя, можно
найти любимое дело, можно жить полной жизнью для себя и для других, а
не искать отговорки, не шипеть по углам и не сваливать вину за то, что
ты не смог, струсил, недотянул, отступился на режим, время, тещу и
погоду.
Древние римляне имели обыкновения писать на могилах достойных
уважения людей слово "ЖИЛ". Визбор именно ЖИЛ.
"Я рыбачил, стоял с перфоратором "Смена", менял штуцера на
нефтедобыче, подучивался навигаторскому делу, водил самолет,
участвовал во взрывных работах, снимал на зимовках показания с
приборов, был киноактером, фотографии выставлял в Доме Журналиста,
прыгал с парашютом, стоял на границе в наряде, служил радистом и
заработал первый класс, ремонтировал моторы, водил яхту, выступал с
концертами, чинил радиоаппаратуру, тренировал горнолыжников, был
учителем в школе, работал на лесоповале, водил в горах и на севере
альпинистские и туристские группы, строил дома, занимался подводным
плаванием. Вот, пожалуй, и все. Нет. Не все! Я еще журналист. Все это я
делал во имя своей основной и единственной профессии. Во имя и для нее. И
еще я сочинял песни, рассказы, пьесы, стихи"
Перечислять можно долго - "Лыжи у печки стоят", "Чукотка", "По судну
"Кострома", "В то лето шли дожди", "Воскресенье в Москве", "Леди",
"Милая моя"… Лирика Визбора его песни о любви это вообще отдельная
тема, а начиналось все, как водится, с того самого смешного, которому
был один шаг до великого.
"В четырнадцать лет под влиянием "большой принципиальной любви" в
пионерском лагере, где я работал помощником вожатого, я написал
первое стихотворение, которое начиналось следующим четверостишием:
Сегодня я тоскую по любимой,
Я вспоминаю счастье ПРЕЖНИХ ДНЕЙ.
Они, как тучки, ПРОНЕСЛИСЯ мимо,
Но снова СТРАСТЬ горит в груди моей.
Тетрадка с тайными виршами была обнаружена матушкой при
генеральной уборке, состоялось расследование насчет "прежних дней". На
следующий день я обнаружил на своем столе "случайно" забытую
матушкой брошюру "Что нужно знать о сифилисе". Матушка была
прежде всего врачом".
Это были цветочки, а ягодки до сих пор собирает вся страна.
Претендуя на имя
И ваши права,
Шли ко мне все иные
Имена и слова.
То трубил я охоту,
То я путал следы,
То туман над болотом,
Принимал за сады
Можешь отнять покой. Можешь махнуть рукой.
Можешь отдать долги. Можешь любить других.
Можешь совсем уйти, только свети, свети.
Красиво и грустно, хотя сам Юрий Визбор был удивительно веселым и
легким человеком, исполненным юмора и самоиронии. Чего стоит
знаменитая песенка о некоем благородном доне наших дней.
И граф встает. Ладонью бьет будильник,
Берет гантели, смотрит на дома
И безнадежно лезет в холодильник,
А там зима, пустынная зима.
У Визбора были записные книжки, которые могли посостязаться с
записными книжками Ильфа и Петрова. Вот некоторые выдержки из них:
- На флоте главное - полиморсос!
- А это что такое?
- Политико-моральное состояние!
Всю музыку он делил на две категории - протяжная и отрывистая.
Я нахожусь уже в том возрасте, когда мужчину могут украсить только
деньги.
Он грубит так, будто у него в кармане лежит запасная челюсть.
Выключил звук перед тем, как певица взяла верхнее "до": не могу
слышать, как люди мучаются.
Морально устойчив, хотя физически здоров.
Ты не представляешь, что чувствует женатый мужчина, когда он сам
пришивает пуговицу к пиджаку
Выдь на Волгу - чарльстон раздается.
Все хорошо, но только хорошего мало.
У меня была с ней, как у Пушкина, балдежная осень.
Ну почему же? Я довольно часто была тебе верна.
Закончился предварительный сон. Перехожу к основному.
Навстречу попадались жены писателей со следами глубокого понимания
литературных произведений на лице.
Знание - сила. А сила есть - ума не надо.
Не все, что торчит из воды - лебедь.
Постоянство хорошо только в утреннем стуле.
Он художник слова а я - художник дела.
Сейчас придет поэт, по профессии кандидат наук (про Александра
Городницкого).
Вспоминает Александр Городницкий
"У нас было много всяких историй, в основном, конечно, смешных… После
выхода "Семнадцати мгновений" поехали мы на Грушинский фестиваль.
Берег Волги, жара, тысячи людей, мужчины в плавках, дамы в
купальниках. Люди оглядываются, узнают: смотрите - Борман! На то,
что это Визбор обращают внимание куда меньше. И вот как-то идем мы
по тропочке, а за нами идут три очень красивых девушки в купальниках, и
одна говорит: "Смотри, Ниночка, как мужик на Бормана похож! Хоть и
лысоватый, а вылитый Борман". А вторая в ответ: "дура ты, Клавочка, и
вовсе он на Бормана не похож!".
Визбор покраснел и говорит: "Дура какая"! Почему это я на Бормана не
похож?" Весь день у него было плохое настроение…"
Михаил Кане. "В 80-х уже существовала видеозаписывающая техника,
и до сих пор не могу простить себе, что не организовал видеозапись
концерта в клубе "Восток", ведь общение Визбора с залом было не менее
важно и интересно, чем собственно песни.
Но тогда казалось, что все еще впереди и с видеозаписями, конечно же
успеем".
Александр Городницкий: "На мой пятидесятилетний юбилей он принес
своеобразный подарок - военно-морской флаг, снятый с какого-то катера,
где фломастером его рукой было написано "Старшему матросу
А.Городницкому. Матрос Ю.Визбор" Я спросил, почему же старшему. Он
говорит: ты же старше, я ж тебя моложе почти на год, дольше проживу.
И засмеялся…"
Михаил Кане. "Визбор ушел из жизни драматически рано, ему едва
исполнилось пятьдесят. При этом песни, которые он написал последними,
демонстрируют поразительный творческий взлет. Он как будто показал
нам следующие вершины, которые не успел достичь. Что мне кажется
важным именно по отношению к Юрию Визбору, так это то, что песни
его неразделимы на стихи, музыку, уникальные личностные свойства
автора. Они являют собой некий уникальный сплав всего этого".
Очень многое из того, что двадцать лет назад казалось незыблемым
кануло в Лету, мы живем совсем в другой стране, читаем другие книги,
смотрим другие фильмы. А что же Визбор? Нужен ли он новой России или
остался в прошлом вместе с другими, кто некогда собирал стадионы и на
встречи с которыми сейчас приходит хорошо если два-три десятка
побитых жизнью людей, живущих прошлым?
Наверное нет человека, который хоть однажды не пел песню Визбора,
написанную по мотивам Ярослава Смелякова
Если я заболею,
К врачам обращаться не стану,
Обращусь я к друзьям,
Не сочтите, что это в бреду,
Постелите мне степь,
Занавесьте мне окна туманом,
В изголовье поставьте
Упавшую с неба звезду
Так и случилось. В небе между орбитами Марса и Юпитера кружится
недавно открытая малая планета, и имя этой планеты Юрий Визбор.
Визбор из тех поэтов, который рано или поздно тебя обязательно
зацепит, до тебя обязательно достучится. Главное, узнать, прочитать,
услышать, но теперь это не так просто. По телевизору Визбора
показывают редко, гораздо реже, чем нужно. Разве что в фильмах, но в
"Семнадцати мгновениях" он не поет.
Михаил Кане:
"Как-то недавно довелось пообщаться с замечательным московским
автором Александром Дуловым. Как водится, после третьей зашла речь у
нас о судьбах авторской песни. "Знаешь, - сказал Саша, - как бы ни
повернулось, а в каждом поколении найдется компания, которая
соберется и будет петь Визбора". Именно Визбора Александр Дулов
назвал совершенно неслучайно. Песни Визбора общечеловечны, несмотря
на критический, иронический смысл, который в это слово сегодня принято
вкладывать. Мне кажется, в этом основная причина их неувядаемости. В
конце концов, в любом поколении каждый человек проходит какие-то
основные вехи, решает вечные вопросы в миллионный раз, но для себя и
по-своему. Визбор продолжает нам в этом помогать. Да, его нет уже
двадцать лет, но это факт арифметический! Потому что его песни
сегодня поют, слушают авторские записи, читают написанное им, не
так уж и редко видят его киношных персонажей. И впрямь как будто он
сейчас с нами".
Александр Городницкий:
Нам с годами ближе станут эти песни,
Каждая их строчка будет дорога, -
Снова чьи-то лыжи греются у печки,
На плато полночном снежная пурга.
Что же, неужели прожит век недлинный?
Примириться с этим все же не могу...
Как мы песни пели в доме на неглинной,
На высоком, чистом волжском берегу.
Мы болезни лечим, мы не верим в бредни,
В суматохе буден тянем день за днем,
Но тому не легче, кто уйдет последним, -
Ведь заплакать будет некому о нем.
Нас не вспомнят в избранном - мы писали плохо,
Нет печальней участи первых петухов...
Вместе с юрой визбором кончилась эпоха -
Время нашей юности, песен и стихов.
Нам с годами ближе станут эти песни,
Каждая их строчка будет дорога, -
Снова чьи-то лыжи греются у печки,
На плато полночном снежная пурга.
(С)
boomp3.com Солнце дрожжит в воде
boomp3.com Песенка о наивных тайнах