Тени прошлого - 5

[~Алиция~]

Предыдущее vereskovyj-sklon.diary.ru/p116794913.htm

***
Стандартный вопрос на следующий день
- Как он?
- Я говорил с лечащим врачом, - привычно отрапортовал Катце. – Он уже практически здоров, его пока не хотят выписывать только потому, что опасаются непредвиденных реакций генно-модифицированного организма.
- Я, в общем, и не сомневался, что если вовремя оказать ему медицинскую помощь, все будет в порядке. Хотя Джейсон не блонди в прямом смысле, по психофизиологическим характеристикам он скорее сильвер. Но все равно, лишних разговоров о его нестандартном происхождении хотелось бы избежать.
Рауль сел на диване – несколько неловко, явно стараясь поменьше беспокоить спину.
И сломанная кукла сразу куда-то исчезла; перед Катце сидел Идеальный Блонди – властный, совершенно точно знающий, чего хочет, и как этого добиться – даром, что без штанов и с бесформенной всклокоченной шевелюрой, зато в непринужденно-элегантной позе, словно в собственном кабинете отдела нейрокоррекции. Тон тоже изменился:
- Джейсона надо как можно быстрее увозить с Оксты, Катце. Надеюсь, вы понимаете, что заняться этим придется вам? – И продолжал, не притормозив даже хотя бы ради приличия: - Средства у вас имеются, насколько я вас знаю, а в Комитете по усыновлению и опеке будут только рады сплавить генмодификанта под чужую ответственность. Учитывая ваши личные данные, пункт «доходы», в частности – будут рады вдвойне. Вам нужно прямо сейчас заняться этим вопросом и позаботиться, чтобы информация не просочилась в СМИ. Объясните свое желание заботой о психологическом комфорте ребенка… и подкрепите вескими аргументами, как вы наверняка умеете. – Красивые зеленые глаза смотрели на него в упор, не оставляя сомнений, что попробуй только рыжий возразить, его впечатают в стенку и доходчиво объяснят, в чем именно и насколько он неправ.
Но вывело Катце из себя даже не это, а то, что его пытались учить, как он должен действовать. Придумай Рауль что пооригинальнее – рыжий, может, и простил бы.
Однако выяснять отношения с блонди он сейчас не собирался – хотя бы потому, что к делу это не относится, можно отложить на потом. А вот что точно относится…
- И куда я должен его везти?
- Придумайте сами, Катце. Фактически, его нужно устроить в среднем на полгода. Это время мне потребуется, чтобы отыскать для нас с ним подходящее место и прикрытие, которое позволит максимально снизить вероятность повторного обнаружения. Поселитесь с ним на какой-нибудь тихой планете, где благоприятные природные и экологические условия, остальное не имеет значения. В конце концов, шесть месяцев – не тот срок, за который вас смогут вычислить, если удачно спрячете концы. Главное, чтобы мальчик на это время был обеспечен всем необходимым и находился под надежным присмотром.
Катце нехорошо прищурился:
- Вы замечательно все за меня решили, господин Эм. А то, что у меня здесь налаженный бизнес, и я, возможно, совсем не желаю его оставлять, вам в голову не приходило?
- Не стоят ваши грязные делишки того, чтобы так за них цепляться, - поморщился Рауль. – И тем более, не идут ни в какое сравнение с судьбой Джейсона. Даже если сейчас удастся сохранить в тайне, что он остался жив, Юпитер ближайшие лет тридцать не оставит Оксту своим вниманием, будут регулярно засылаться агенты – выяснять, не используется ли все-таки где-то секретный генкод или разработка, считающаяся государственной тайной Амои. Я не собираюсь подвергать жизнь мальчика бессмысленному риску. Да и вам стоит подумать о собственной безопасности в связи со всем этим. Вы ведь даже внешность не озаботились изменить, не говоря уже о том, чтобы убрать шрам.
Катце мог бы возразить, что ради того и забрался подальше от Амои, чтобы иметь возможность сохранить шрам, с которым действительно не собирался расставаться – это его жизнь, его память. Но говорить об этом не хотелось, слишком личное; заговорил о другом:
- Какой смысл Юпитер задним числом узнать про незаконное использование ее секретов?
- Потому что она ИскИн, а не человек, одно из ее базовых положений – «информации много не бывает». Без информации она ничто – куча металлолома, и только.
- Как вы на родную маменьку! - ядовито заметил Катце.
- Маменьке от моих слов не жарко и не холодно, отдаст приказ искать ошибки в моем геноме, в крайнем случае. Лучше подумайте о себе и о Джейсоне. Разумеется, я бы предпочел, чтобы рядом с ребенком находился кто-то более подходящий, а не бывший фурнитур и уголовный элемент, но выбирать в сложившейся ситуации не приходится.
Катце сделал вид, будто не слышал последних слов:
- А вы? Как насчет ваших собственных планов?
- Какая вам разница? – Рауль опустил глаза, изучая ковер на полу, но с его лица не исчезло выражение крайнего упрямства и … какой-то грусти, что ли. – Что-нибудь придумаю. Приобрету новую специальность, изменю внешность, род деятельности, пол, в конце концов. От вас потребуется только достать для меня новые документы. Не откажете, надеюсь?
- Я возьму на себя заботы о ребенке, - поставил его в известность Катце. – И в том, что касается вас, в том числе. Но при условии полной свободы действий. Вы ничего мне не навязываете, все окончательные решения остаются за мной.
Рауль поднял глаза: во взгляде плескался горький сарказм:
- Так приятно воспользоваться моим зависимым положением? Что ж, пользуйтесь. Мне достаточно того, что ради памяти Ясона вы сделаете для мальчика то, что не стали бы делать для меня ни за какие золотые горы.
- Я не собираюсь ничем пользоваться, никакой личной выгоды я в данном случае не извлекаю, - едва сдерживая раздражение, сказал Катце. – Но я бы предпочел, чтобы в вопросах безопасности вы слушались меня. Что бы лично я ни делал для Джейсона, заменить ему вас я не смогу – или вы не понимаете таких элементарных вещей? Слишком просто для блонди, тремя сотнями ай-кью не воспринимается? – Катце почти шипел.
- Катце, я обещаю ничего не навязывать вам. Но и диктовать мне, как поступать, тоже не позволю. Достаточно того, что я не смог уберечь Ясона, - тихо сказал Рауль.
- Уберечь от кого? От него самого? Или от стечения обстоятельств, которое не могли предвидеть?
- Неважно. Главное, на этот раз предусмотреть все, что только возможно.
Катце ничего не сказал. Развернулся и вышел из комнаты.

***
Через неделю все необходимые документы были оформлены (тех, от кого это зависело, даже почти не пришлось умасливать); Катце стал официальным опекуном мальчика, с полным нести ответственность за его судьбу до совершеннолетия. За эту неделю рыжий смог познакомиться с Джейсоном поближе, и заодно нос к носу столкнулся с последствиями покушения. Едва узнав о намерении Катце усыновить осиротевшего ребенка, лечащий врач выложил перед ним всю подноготную: нарушение сна, странности в поведении, страхи – это не считая слез при воспоминании об отце и регулярных вопросов: «Где папа?». К удивлению доктора, не наблюдалось лишь никаких признаков энуреза, и вообще никаких проблем с горшком. Получив разрешение на более продолжительные визиты, рыжий смог познакомиться со всеми этими проблемами уже не с чужих слов. И впервые по-настоящему, не со стороны, посочувствовал Раулю.
Ему объяснили, что ребенок с самого начала страдал не столько от боли, сколько от незнакомой обстановки и отсутствия близких людей. И плюс еще от вынужденной неподвижности, которую дети этого возраста вообще переносят с трудом. Катце попытался вспомнить свои ранние годы в Гардиан, чтобы хоть немного представлять, что чувствует Джейсон, но получалось плохо. Разнообразные, чаще всего – не слишком веселые события, происшедшие с тех пор, как ему исполнилось тринадцать, заслонили и вытеснили из памяти почти все раннее детство. Основные факты он, конечно, помнил, но скорее как выцветшие картинки, а не как собственные ощущения. Однако прирожденное чувство ответственности не позволяло рыжему просто взять и смыться, предоставив возню с малышом больничному персоналу. Раз уж пришел, следовало довести визит до конца. В итоге в ход все-таки пошли дежурные фразы, до бессознательного заученные во времена фурнитурства, когда приходилось утешать и успокаивать хозяйских пэтов -- ситуации ведь всякие. К немалому удивлению Катце, эти жалкие уловки возымели действие, Джей немного успокоился и позволил переключить свое внимание на что-то другое. Спросил снова про Рауля, и рыжий, как было условлено, постарался объяснить ребенку, что Раулю пришлось срочно уехать по очень важным делам, и пока что его не будет. После чего, как Катце и предчувствовал, ему пришлось успокаивать мальчика снова.
Позже, пряча смущение, он рассказал об эффекте Раулю, и тот объяснил, что в данном случае имели значение не столько слова, сколько интонации. При этом по лицу блонди нетрудно было догадаться, что знания по больному вопросу им фактически выстраданы, приобретены тяжким методом проб и ошибок – почти как его наиболее заметные достижения в области биотехнологий.
Сам Рауль понемногу переходил на самообслуживание, забот с ним стало гораздо меньше, и Катце начал задаваться вопросом, а стоит ли торчать в одной квартире с блонди. Особого желания общаться с ним рыжий не испытывал, поскольку блонди – любой – сам по себе тот еще подарочек, а закомплексованный и раздираемый противоречивыми чувствами, страдающий от бездействия и беспомощного положения блонди способен отравить своей мощной негативной энергетикой и гораздо большую жилплощадь, чем та, которую они сейчас делили. К счастью, сам Рауль, кажется, тоже не стремился к общению; короткий обмен репликами по делу не в счет.
Однако в тот день, когда Катце стал счастливым обладателем опекунских прав на Джейсона Оливье, трех с половиной лет от роду, они снова уселись друг напротив друга – один в кресле, другой на своем диване – и заново принялись обсуждать в деталях план дальнейших действий.
- Катце, вы говорили, госпожа Вайсман, няня Джейсона, охотно вступила в разговор с вами … - Рауль вопросительно уставился на рыжего.
Катце скорее определил бы их недолгое общение, как разговор одной госпожи Вайсман, сам-то он молчал в основном. Однако ответил утвердительно.
- Вы ей понравились, - задумчиво заметил блонди. – Обычно она не бывает так словоохотлива с малознакомыми людьми… Катце, я дам вам адрес – попробуйте уговорить ее уехать с вами. Мне стоило большого труда найти человека, отвечающего всем необходимым требованиям, к тому же мальчик к ней привык. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
На лице у него в этот момент было ясно написано: только попробуй быть против!
Впрочем, у Катце в самом деле не имелось никаких возражений. Гораздо спокойнее, когда рядом находится человек, умеющий обращаться с ребенком.
Договорившись по телефону, номер которого Рауль ему тоже дал, о встрече ближе к вечеру, Катце еще пару часов занимался собственными делами – отвечал на звонки, просматривал биржевые новости, раздавал указания своим людям. Покончив с основной частью работы, он принял душ и отправился с визитом домой к Анне Вайсман. Похоже, блонди был прав, и пожилая женщина в самом деле прониклась к нему доверием.
Проходя мимо дивана в гостиной, рыжий невольно кинул взгляд на вытянувшуюся на нем двухметровую фигуру: Рауль спал, аккуратные розовые губы на неподвижном лице были крепко сжаты, но глазные яблоки под закрытыми веками непрерывно двигались, и длинные темно-золотые ресницы подрагивали в такт движению.
«Прямо как человек», - промелькнула в голове тут же отправленная за борт мысль.

По району старых малоэтажных «коробок» и пыльных сквериков неторопливо ползли сумерки, во многих окнах уже зажегся свет. Катце отыскал нужный адрес, продиктовал номер квартиры в потускневший от времени домофон.
Ноль реакции.
Рыжий позвонил на номер госпожи Вайсман, но телефон тоже молчал. Тогда он вызвал первую попавшуюся квартиру и на вопрос: «а вы кто?» без запинки сообщил:
- Федеральная эмиграционная служба, откройте, пожалуйста.
Оказавшись в подъезде, почти таком же темном и узком, как в его последнем обиталище, только гораздо менее уютном, он быстро добрался до нужной квартиры, однако ни на звонки, ни на стук снова никто не ответил. Высунулась из дверей соседней квартиры старая женщина в халате-грелке, впилась в Катце маленькими полуслепыми глазками:
- А что, Анны дома нет? Она в это время еще гуляет иногда, вы бы позже пришли.
- Мы договаривались о встрече, - сказал Катце, наивно надеясь, что бабка удовлетворится этим объяснением и исчезнет. Однако та, видимо, приняла его слова как приглашение к беседе и принялась строить предположения, что бы могло случиться с ее соседкой.
Катце хотел уже развернуться и уйти, когда из той же двери высунулся дедок, ворчливо напустившийся на свою прекрасную половину за то, что лезет куда не надо.
- Ничего с ней не могло случиться, - отрезал дед, когда супружница попыталась объяснить ему всю важность вопроса. – Она не сердечница и не эпилептичка, как твоя сестрица, посередь улицы не упадет.– С этими словами он решительно затащил супругу обратно в квартиру и захлопнул дверь. Катце едва удержался, чтобы не тряхнуть головой – в ушах все еще звенела скороговорка болтливой бабки – и вышел на улицу. Ситуация ему не нравилась.
Кар свой он оставил на стоянке за полквартала от дома, за какими-то насаждениями – не то сквером, не то аллеей с лавочками по сторонам широкого центрального тротуара. Там было безлюдно, горели фонари, и в их свете рыжий издалека, с боковой дорожки, заметил двоих прохожих, от вида которых сразу пришли на память типовые андроиды из Танагуры. Не сказать, чтобы эти двое были особо похожи друг на друга внешне, но походка, телосложение и осанка слишком живо напоминали ему андроидов… Или элиту -- только без традиционных длинных волос.
Они прошагали мимо, не заметив Катце на затененной дорожке, и свернули с аллейки в проход между домами. Рыжий вышел на свет и пошел в том направлении, откуда они появились, хотя к автостоянке было совсем в другую сторону.
Одинокую фигуру, словно задремавшую на скамейке, он заметил почти сразу, однако подошел настолько близко, чтобы можно было ясно разглядеть остекленевшие темные глаза, устремленные мимо него куда-то в кроны деревьев. Значит, помочь уже ничем нельзя. И узнать что-то – тоже. Все, что он теперь мог – это действовать, ловить за хвост свои невеликие шансы предотвратить еще одну беду.
До стоянки Катце только что не бегом бежал, сдерживая себя ровно настолько, чтобы не привлекать внимания встречных. К счастью, и тут было малолюдно, поднять кар в воздух и набрать скорость удалось без всякой задержки, но на то, чтобы закурить, времени уже не оставалось. За время пути до больницы – а это не так долго – нужно было еще предупредить блонди, потом это может оказаться невозможным. Отыскав в списках мобильного номер телефона той квартиры, где остался Рауль Эм, он заговорил, как только услышал сигнал автоответчика:
- Обстоятельства изменились, я забираю мальчика и улетаю. Включите комп… - он назвал пароль доступа, несложный, поскольку в этом домашнем компьютере у него не хранилось ничего серьезного, - я сброшу вам на почтовый ящик (адрес и пароль почты) координаты магазинчика, где можно заказывать еду с доставкой по предоплате. Снова на связь постараюсь выйти, как только будет возможность.
Конечно, отправить по сетевой почте он собирался не только инструкцию, как связаться с магазинчиком, а все, что может понадобиться Раулю до его возвращения. Или в том случае, если возвращение не состоится. Но автоответчику это сообщать необязательно, а блонди умный, и так должен сообразить. Только бы включил и прослушал запись – хотя бы из любопытства!... Катце уже собирался дать отбой, когда услышал в трубке ответ:
- Хорошо, я понял. Постарайтесь сделать все, как надо. – И после едва заметной паузы. – Я буду ждать.
Рыжий с облегчением откинулся на спинку сиденья: одной проблемой меньше. Жаль, до больницы осталось совсем немного, даже сигарету выкурить не успеет…
Его не хотели пускать в стационар, упирая на то, что часы посещений давно закончились, однако рыжий заявил, что забирает ребенка и требует немедленно собрать его. До бокса он добрался под возмущенные возгласы персонала. Один только дежурный врач, встретивший его уже у стеклянной перегородки, за которой, к огромному облегчению Катце, как ни в чем не бывало на коврике у кровати играл белоголовый малыш, сохранил в этой сумятице спокойствие и постарался объяснить, в чем именно Катце неправ:
- Мальчик слишком быстро пошел на поправку, необходимо провести еще обследования, убедиться, что нет никаких скрытых осложнений. У него было сотрясение мозга, ушиб грудной клетки, внутреннее кровотечение – все это вещи далеко не безобидные.
- Все эти обследования можно провести вне стационара?
- Да, конечно, но вам же дороже обойдется.
- Ничего, я заплачу.
- Вам придется каждый день привозить его на час и больше…
- Замечательно.
Поняв, что продолжать разговор с этой наглой рыжей личностью бесполезно, врач велел собрать ребенка и пошел оформлять выписку. Пока начавшего тут же капризничать Джейсона умывали и переодевали, собирали его игрушки в пластиковую сумку, Катце успел еще вручить купюру молоденькой практикантке с хитрыми глазками, чтобы та по-быстрому разузнала у медперсонала, не спрашивал ли сегодня о мальчике кто посторонний. А не успеет до его ухода --пусть позвонит на мобильный, если удастся что-то выяснить.
Собравшиеся полюбоваться эксцессом сотрудники больницы с неодобрением глядели вслед рыжему, когда он уходил, прижимая к себе хнычущего Джейсона.
- Я буду вам весьма благодарен, если вы не станете давать о мальчике никаких сведений неофициальным лицам, - на ходу бросил Катце дежурному врачу после того, как подписал отказ от стационарного лечения. – Это было покушение, если помните, и один человек уже погиб.
Доктор ничего не сказал, лишь одарил рыжего взглядом, изумленным и возмущенным одновременно.

Продолжение следует

@темы: АнК, Тени прошлого, Имитация творческого процесса, Мистер Фик-с