как сходу высосать из пальца диагноз поведенческой модели (с)
Название: Время собирать камни, цикл «Пересечение параллелей»
Автор: Alison McL
Бета: mart
Фандом: АнК
Персонажи: Рауль, Катце
Жанр: драма
Рейтинг: не пробегал
Размер: средний
Статус: закончен
Дисклаймер: не мое
Предупреждение: АU, ООС, постканон. Продолжение «Протезов» и «Теней». Небольшой эпизод, ситуация с точки зрения Рауля.
читать дальше- Мне не нужны деньги, Катце.
Рауль Эм постарался удобнее устроиться на диване гостиничного номера, в котором происходил разговор. Неужели вот это здесь называется классом «люкс»?
Освещение в отеле имело холодный розоватый оттенок, едва уловимый, но довольно неприятный. Больше всего Раулю хотелось выключить свет, пусть будут просто сумерки, пропущенные через имитирующее скопление кристаллов оконное стекло.
Впрочем, господин Эм вполне отдавал себе отчет, что не в духе и банально придирается к мелочам. Все вокруг казалось «не так» -- от состава и плотности атмосферы до стиля интерьера. Привычными и правильными оставались только рыжий прокуренный Катце, да еще сигарета с зажигалкой, которые господин Эм позаимствовал у него с намерением закурить; однако так и не закурил, и теперь вертел в пальцах, заставляя их выделывать немыслимые акробатические номера. Со стороны могло показаться, что красивый щеголь с модной стрижкой забавляется от скуки, или же фокусник-престидижитатор отрабатывает свое экзотическое мастерство. Сходство с последним усиливалось еще тем фактом, что длинные ровные пальцы, легко играющие сразу с двумя предметами, были обтянуты дорогой перчаткой цвета слоновой кости. Вторая рука в такой же перчатке безмятежно лежала на подлокотнике дивана.
Они с Катце сидели так, чтобы удобно было держать друг друга в поле зрения: блонди на основной части, его собеседник – на «аппендиксе» дивана, загибавшегося под углом чуть больше девяноста градусов. Решение добраться до этой планеты и сделать здесь остановку принял, ничтоже сумняшеся, рыжий. Рауль не возражал, им действительно требовалось поговорить спокойно, без спешки и не боясь помех. Для этой цели номер в отеле на заштатной планетке, где ни тому, ни другому на первый взгляд, ловить было нечего, подходил как нельзя лучше.
Разговор длился уже не первый час. Рыжий наконец-то рассказал, где оставил черноглазого светловолосого мальчика – все, что было в жизни у блонди последние четыре года. Или, если быть совсем точным, составляло его жизнь – не потому что Рауль стремился именно к этому; просто ничего другого ему не оставили, да и оставшееся пришлось вырывать зубами… как говорят монгрелы.
До сих пор тему Джейсона не поднимали, занятые вначале каждый своими делами и проблемами, потом – не имея возможности оказаться наедине во время путешествия.
Блонди слушал, стараясь по возможности составить себе максимально полную картину.
Планета, принадлежавшая крупной промышленной компании, приспособленная для производства натуральных продуктов и сырья – и то, и другое должно приносить немалый доход.
Небольшая ферма-пастбище, где оптимально используется сложный пересеченный ландшафт, и пытаться переделать который под другие цели было бы себе дороже.
Примитивное, с минимальным комфортом жилище – пожалуй, это даже плюс, ребенок научится постоянной собранности и наблюдательности, что очень трудно привить детям, обычно растущим в почти стерильных тепличных условиях.
Экология, удаленность от основных транспортных путей, малолюдность – тоже несомненные преимущества. Но вот сами хозяева, те, на чье попечение Катце оставил Джейсона…
Рыжий явно не стремился представить Раулю слишком подробный отчет, больше делая упор на то, что выбрал проверенное место и проверенных людей. В рассказе пару раз мелькнуло слово «друзья». Блонди мысленно отметил это про себя, и попытался вычислить, что могли бы представлять собой друзья такого человека, как Катце. Странного человека, как с точки зрения блонди – обитателя Эоса, так и для большинства тех людей, с кем Раулю приходилось иметь дело после побега с Амои. Он не научился понимать их в полной мере, но основные закономерности поведения усвоил – как и привычку просчитывать наиболее вероятные реакции на то или иное явление.
Однако на сей раз расчеты не имели смысла; не из чего было делать выводы, Катце не относился к числу тех, кто позволяет окружающим знать о себе слишком много. Впрочем, построение бесполезных гипотез заняло от силы несколько секунд, а затем блонди недвусмысленно потребовал:
- Я не понимаю, почему вы ведете себя со мной так, словно я ваш партнер-конкурент по сомнительным сделкам, которого не следует посвящать в свои секреты. Что вам мешает дать мне более полную информацию?
Рыжий даже в лице не изменился, лишь в глубине золотисто-карих глаз мелькнула и исчезла тень раздражения. Он включил имевшийся в номере портативный терминал, настроил почтовую программу и отправил какое-то сообщение – Рауль, который с дивана мог различить адрес, автоматически запомнил его.
- Не советую когда-нибудь пользоваться этим ящиком, не говоря уже о попытках связаться с адресатом, - не оборачиваясь, бросил Катце. Встав из-за терминала, он сделал заказ в номер – себе кофе, а Раулю чай, –после чего, немного порывшись в поисковиках, откопал виртуальные шахматы и вопросительно взглянул на блонди.
Следующие два с половиной часа они без особого энтузиазма обменивались ходами; Рауль почти без усилий выиграл все партии, отметив про себя, что имеет дело с неумелым или неопытным, но достаточно интересным противником. Во всяком случае, игра скрасила им ожидание и позволила не сидеть в напряженном молчании, словно два истукана.
Ответ на запрос Катце содержал короткую записку, которую тот попросил не читать, а также несколько видеофайлов.
Рауль постарался расслабить моментально напрягшиеся мышцы, когда перед глазами мелькнуло знакомое смуглое личико со светлыми бровями и непроницаемо темными глазами. Джей носился по незнакомой комнате с низким потолком, бегал за лохматым упитанным щенком вокруг массы цветастой ткани. Ткань при ближайшем рассмотрении оказалась пестрой длинной юбкой, когда ее обладательница, молодая, похожая на подростка женщина, передала камеру кому-то другому. Впрочем, блонди почти сразу смог разглядеть и второго человека. И буквально впился в него взглядом – слишком знакомый фенотип:
- Он с Амои.
- Разумеется, - кивнул Катце. – Тот, вместе с кем я покинул планету.
- Монгел.
- Я тоже монгрел. – Спокойный, ничего не выражающий голос. – Поэтому ценность и надежность любого другого монгрела могу определить гораздо точнее, чем вы.
- Что у него с конечностями?
- Профессиональные травмы – он лейтенант службы спасения. Кстати, очень неплохое продвижение по службе для Мирейта. Кроме того, сами знаете, от несчастных случаев не гарантирует даже самая совершенная система безопасности. В Эосе только на моей памяти два раза были проблемы с канализацией, и в лифте первые лица государства тоже застревали. Случись что на ферме, Джейсон будет первым, о ком позаботится этот человек.
- Вы не можете быть так уверены.
- Могу. Джейсон для него свой, а в Кересе считается позором бросать своих. Для жителей трущоб весь мир делится на своих и чужих, и первые тем ценнее, чем больше число вторых. Гай не агрессивен и хорошо социализирован, но некоторые вещи, усвоенные в подростковом возрасте, никуда не деваются.
Рауль запустил запись с начала, снова внимательно рассматривая хрупкую улыбчивую женщину, судя по всему, достаточно уравновешенную, и увечного монгрела по имени Гай. И снова чувствовал напряжение в мышцах плеч и шеи. Это не было ни ревностью, ни раздражением, только беспокойство: как несколько месяцев с этими людьми, в их доме, повлияют на Джейсона? Как это скажется на формировании его личности?
В Танагуре, если бы Юпитер дала добро, можно было бы создать блонди с личностными характеристиками, максимально приближенным к Ясоновым. Повторить внешность, наложить на базовый багаж информации и навыков, с которыми создается высшая элита, скан памяти Минка, пусть неполный, дополненный сведениями, полученными от ближайшего окружения.
Ребенок, с постэмбрионального периода развивающийся естественным путем, повторить Ясона не мог – личность сформируется иначе, под воздействием иных факторов, иных впечатлений, и с этим ничего невозможно сделать. Разумеется, Рауль знал и понимал это с самого начала. Так же, как понимал, что к созданию генетического двойника потерянного друга его подтолкнуло чистое безумие – иррациональное желание оставить в этом мире хоть что-то от Ясона, чтобы его жизнь не пропала совсем, не ушла полностью в небытие. Он допускал, что пожалеет впоследствии, но вызванная сбоем одержимость сделала свое дело.
Сожалений не было. Наоборот, оказалось достаточно интересным находить у совершенно по-другому воспринимаемого существа отголоски характера и привычек Ясона; все эти маленькие, неожиданно возникавшие напоминания вызывали странное удовлетворение, которому Рауль пока затруднялся дать имя.
Однако теплое чувство привязанности не могло заглушить в нем исследователя: Эм никогда не понял бы тех, кто считает, что использовать своих близких как объекты для изучения неэтично. С какой стати, если это не приносит «объекту» ни малейшего вреда?
В результате наблюдений за Джейсоном Рауль пришел к выводу, что некоторые проблемы Ясона были заложены в нем генетически, изначально – причем те, о которых Эм прежде ничего подобного и предположить не мог. Няни, принимаемые им на работу по лучшим рекомендациям, почти все оказывались энергичными, с живым характером хохотушками – видимо, на Оксте это ценилось. Джейсон очень тянулся к таким – даже излишне, на взгляд Рауля. Мальчик словно заражался их поведением, отражал, как маленькое зеркало, выражение лица возившихся с ним женщин, смеялся в ответ на их смех. Все это беспокоило блонди, он привык видеть юную элиту намного более сдержанной, и такое поведение казалось ему ненормальным. Не говоря уже о том, что Джей едва замечал его, постоянно требуя общества очередной няни. В итоге Рауль нашел Анну Вайсман, уравновешенную, с хорошим вкусом и манерами, но достаточно внимательно реагировавшую на настроение мальчика, и немного успокоился, видя, что эмоции Джейсона стали более мягкими, с оттенком какого-то ленивого обаяния. Тогда же он поставил диагноз покойному другу: эмоциональная зависимость как результат продолжительного эмоционального голодания. Получалось, что Ясон, неспособный генерировать собственные эмоции, питался чужими – недаром же он проводил с Рики все время, сколько мог себе позволить. А до этого, возможно, подпитывался за счет самого Рауля, нарочно выводя его из равновесия язвительными «шпильками» и с явным удовольствием выслушивая ответные, не менее ядовитые выпады.
В свое время Эм предполагал у друга неожиданно развившуюся гиперсексуальность, потом феромонную зависимость, но оба эти объяснения показались ему, мягко говоря, недостаточными в тот год, когда Ясон собственной тенью бродил по Эосу, отпустив монгрела на свободу и едва замечая окружающих. Рауль предлагал ему создать пэта, повторяющего внешность Рики, его поведенческую модель и все остальное, фактически клона. Затратно, конечно, но ради того, чтобы вернуть Минка в нормальное состояние, можно было и потратиться. Однако ответом ему было лишь рассеянно-равнодушное, словно Ясон лишь случайно услышал его:
- Рики – это Рики, Рауль. Его нельзя сымитировать...
Вот и тебя нельзя сымитировать, Ясон.
В конце концов, так, имея рядом маленькую частицу Минка, самостоятельную и неповторимую, гораздо лучше, чем видеть перед собой его почти полного двойника, но при этом каждый день запинаться за какие-то мелочи в поведении, в реакциях, пытаясь избавиться от досадного внутреннего голоса: «Ты не тот Ясон»…
Рауль задумчиво смотрел на рыжего, пока тот подчищал все возможные следы открытых страниц и файлов и выключал терминал. Больше всего информации о человеке дает выражение лица. Но тот, кто смотрит в глаза собеседнику, сам доставляет ему немало сведений – в первую очередь, выдавая свой интерес. Чтобы взгляд в лицо казался случайным и незаинтересованным, он не должен быть слишком долгим. Блонди опустил глаза и теперь рассматривал руки Катце – белые, с длинными нервными пальцами, розовые кончики которых никотин окрасил в экзотический оттенок. Равнодушные случайные прикосновения этих рук, когда Катце пришлось ухаживать за ним после взрыва, странным образом удержали блонди от сбоя, который люди называют отчаянием, их прикосновения стали своеобразным сигналом о связи с миром, о том, что не все еще потеряно, пока этот человек, холодный, расчетливый и замкнутый, выхаживает его без какой-либо выгоды для себя, без всякой рациональной причины.
Впрочем, Катце ведь вполне определенно дал понять, что считает Рауля необходимым для Джейсона, а о мальчике он заботится вполне искренне. То, что причина оказалась вполне объяснимой и логичной, одновременно и успокоило Рауля, и разочаровало его. Успокоило – потому что сообщало характеру Катце определенную предсказуемость. При сложившемся положении такая предсказуемость была кстати. Но - разочаровывала... Приходилось признать, что ему элементарно хочется внимания; не хватает тех едва уловимых насмешливых ноток, что звучали в словах Ясона, когда он произносил: «Неважно выглядишь, Рауль. Чего на этот раз недостает в твоих лабораториях?» Или хотя бы безжизненного голоса Юпитер: «Сын мой…»
Разумеется, его замечали: трудно не заметить ожившее двухметровое изваяние с классическими пропорциями и сквозящей в каждом жесте самоуверенностью. Но какие бы чувства он не вызывал у окружающих – восхищение, зависть, вожделение или острое любопытство – за этим вниманием всегда стояло одно и то же – отторжение, своего рода клеймо: ты не такой. Кто-то пытался это скрывать, ближайшие коллеги по работе старались проявлять корректность и дружелюбие, но их истинное отношение все равно то и дело давало о себе знать. До сих пор лишь один человек реагировал на него несколько иначе: последняя няня Джейсона, госпожа Вайсман. Сперва она поглядывала на Рауля с плохо скрываемой настороженностью, но постепенно изменила напряжение на какое-то грустное понимание в больших печальных глазах, почти таких же темных, как у Джейсона. Под этим взглядом Рауль чувствовал себя странно, словно она могла знать, кто он и откуда. Однажды блонди даже спросил у женщины прямо, что означает выражение, с которым она смотрит на него. Но вместо такого же прямого ответа услышал что-то непонятное и маловразумительное, удивившее его тем более, что Рауль привык считать ее разумным адекватным человеком, умеющим четко выражать свои мысли:
- Простите, господин Оливье, такого больше не повторится, обещаю. Я понимаю, такому сильному, привыкшему самостоятельно решать проблемы мужчине, как вы, это неприятно, но у меня и в мыслях не было задеть вас. Хотя я действительно не должна была относиться к вам подобным образом, вы правы. Простите.
Поставленный в тупик, Эм больше не пытался спрашивать, сделав для себя вывод, что любой другой на его месте легко идентифицировал бы загадочное выражение и, скорее всего, был бы уязвлен. Но Рауль даже не представлял, что это может быть. Никогда прежде на него не смотрели с жалостью.
На фоне всего этого выражение янтарных глаз Катце было как глоток свежего воздуха. Рыжий воспринимал Эма вполне органично, не как что-то, из ряда вон выходящее. Для него Рауль был просто существом другого вида, совершенно нормальным, соответствующим своему происхождению и месту под солнцем. И хотя взгляд Катце был словно через пропасть, эта пропасть была знакомая и привычная – то, что разделяло монгрела и высшую элиту на Амои. Кроме того, у Рауля вызывало чувство, близкое к благодарности, полное отсутствие фурнитурского почтения в этих глазах. Тех, для кого он был бы объектом служения и поклонения, блонди и теперь мог найти сколько угодно. В свой дом на Оксте принимать таких он отказывался сразу, успев узнать по опыту, во что это может перерасти у физически полноценной женщины. А вот лаборантку на работе, высокую молчаливую девушку, на чьем лице неизменно читал преклонение, смешанное с застывшей безнадежностью, уволить возможности не представлялось. Впрочем, она как раз не доставляла Раулю никакого беспокойства, ее поведение было поведением идеального фурнитура, напоминало его настолько, что однажды Рауль даже сыронизировал, просто для себя, сказав, что ей должен пойти сиреневый цвет. Через две недели девушка появилась на работе в аккуратном серо-лиловом костюме, видимо, набравшись решимости отказаться от обычных для себя невразумительных «природных» оттенков. Надо сказать, лаборантке действительно шло, коллеги по работе стали обращать на нее внимание. Но она не смотрела ни на кого.
Зато в манерах Катце не осталось абсолютно ничего фурнитурского, и Рауль понимал, что скорее всего, они были изжиты целенаправленно: на черном рынке нет места бессловесной покорности. Теперь уже манера, в которой рыжий после появления своего эксцентричного шрама общался с ним в Эосе и в последний раз в Гардиан, казалась Раулю лишь хорошей игрой на фоне нынешней, настоящей.
Бесцеремонность Катце в конечном итоге оказалась только кстати. С первых минут встречи тогда, на трассе, блонди, несмотря на экстраординарные обстоятельства и собственное состояние, отдавал себе отчет, что хозяином положения является рыжий, сам же он мало что может сделать: за время, прошедшее с его побега из Танагуры, Рауль очень хорошо усвоил некоторые вещи, поскольку с самого начала ставил себе целью «слиться с толпой». И то, что Катце ни разу не пытался ни подчеркнуть, ни затушевать существующее положение веще, изначально внесло в их отношения предельную ясность и открытость, избавив от необходимости играть. Рауль никогда не любил подобных игр, и теперь, с неожиданно сильными болями в отсутствующем куске спины и горящими, обожженными взрывом внутренностями, они были бы для него напряжны вдвойне.
Болезненное состояние привело к тому, что блонди излишне расслабился, позволив себе откровенность с Катце. Однако по встрече в Гардиан он помнил рыжего как понятливого, умеющего предельно ясно и четко выражать свои мысли собеседника – удовольствие, которое нечасто выпадало Раулю даже на Амои. К тому же присутствие равнодушного и отстраненного Катце каким-то образом успокаивало, хотя, казалось бы, что в нем, не первой свежести бывшем фурнитуре, безжалостном короле черного рынка и уставшем от жизни цинике, может вызывать такую реакцию? Возможно, со временем удастся выяснить природу этого явления.
Сейчас не до того.
АПД:ОкончаниеСитуация требовала решения более насущных вопросов, а с собственными внутренними нестыковками можно разобраться позже.
- С Джейсоном пока ясно. Надеюсь, Катце, что ваши знакомые заслуживают доверия, которое вы им оказываете. Что вы намерены делать дальше?
- Заново налаживать бизнес, - его визави пожал плечами. - Никаких особых планов у меня нет, времени приглядываться по прибытии на каждую подходящую планету тоже нет. Если уж дело не пойдет совсем, придется искать другое место, но это в любом случае не слишком быстрый процесс… Вы уже решили, чем собираетесь заняться?
- Подстраиваться под обстоятельства, искать новый источник средств к существованию. И поддерживать связь с вами, раз нам приходится делить ответственность за судьбу Джейсона. Проще всего это организовать, проживая на одной планете, так что последую за вами и уже на месте буду смотреть, к чему приложить силы и способности. Я уже говорил вам: чем меньше мотивов и смысла в выборе места жительства, тем труднее аналитикам из амойской разведки будет напасть на след Джейсона.
В глазах Катце мелькнула и погасла некая искра, словно пришла в голову мысль, которая тут же была отброшена за неприемлемостью. Впрочем, может быть, он просто подумал, что это достаточно неожиданно и нелепо – блонди, послушно следующий за бывшим фурнитуром.
- Не думаю, что эта планета хуже любой другой, - сказал рыжий. - Если меня ищут, то поиск наверняка будет ориентирован на более удаленные от Оксты сектора галактики. К тому же можно создать видимость, что меня здесь нет, я появлюсь и начну обустраиваться через пару месяцев, а пока соберу нужную информацию. Вы ведь хотели осваивать новую специальность? Вот и выбирайте, а заодно изучайте местные условия. Не высовываясь, желательно, посредством Сети.
- Если я начну зарабатывать средства на жизнь, используя Сеть, то окажусь практически на виду, меня легко можно будет обнаружить с помощью поисковых систем – у элиты достаточно приметный «почерк».
Глядя на него почти оценивающе, Катце погонял сигарету из одного угла рта в другой.
- Господин Эм… на Мирейте, где я оставил Джейсона, у меня существует договор с хорошим детективным агентством о своего рода регулярном сканировании пространства вокруг мальчика – кто проявлял интерес, какие посторонние люди появлялись поблизости, не пытались ли установить скрытое видеонаблюдение или жучки, или вирус-разведчик в хозяйский терминал. Нечто подобное желательно организовать и здесь -- убедиться, что за нами нет «хвоста». Вряд ли вы станете возражать против этого.
- Не стану, - согласился Рауль.
- Но для того, чтобы удобнее было это сделать, не подвергая вас лишнему риску, лучше, если ваше существование несколько месяцев будет больше номинальным, чем физическим. Посидите дома, проще говоря. Насколько я знаю, клаустрофобии у элиты не бывает.
Рауль лишь полувопросительно приподнял бровь: с чего это Катце заговорил про клаустрофобию? Предвидит возражения?
Не дождавшись никакого ответа, рыжий продолжал:
- Финансовая сторона не проблема. – Он неторопливо выпустил дым – как показалось Раулю, с видом человека, принявшим окончательное решение за них обоих.
Мощная ассоциативная память блонди тут же подсказала аналогию: Ясон, ставящий точку в заседании Синдиката. На какие-то секунды возобладал инстинкт исследователя, отодвинув в сторону все остальное, стало любопытно: перенял он эту ненавязчивую властную манеру еще при жизни Минка, или же это смерть хозяина повернула его подсознание на то, что теперь вся ответственность легла на него одного, вынуждая занять место лидера. В свое время Ясон отзывался об этом человеке как об идеальном исполнителе и руководителе среднего звена, но, видимо, недооценил способностей Катце.
От теории к практике Эма вернуло окончание фразы:
- Выбирайте для себя любой район, подходящий дом, терминал и остальную технику – все будет оплачено.
Перспектива не вызвала у Рауля восторга. Сразу вспомнились одинокие вечера, которые он едва мог переносить после гибели Ясона: задерживался до упора в лаборатории, пока там можно было найти хоть какое-то занятие; торчал на суаре, ставших навязчивой данью этикету, кажется, еще в первый год его сознательного существования. И все для того, чтобы не слышать беззвучных шагов одиночества в своих просторных эосских апартаментах.
Однако сказать об этом сидящему напротив человеку с холодным, почти презрительным взглядом экзотических янтарных глаз, он не мог.
Катце считает, что есть причины презирать его? Во всяком случае, не за неспособность к профессиональной конспирации – это все равно, как если бы блонди стал презирать его за неосведомленность в тонкостях биотехнологий. Каждому свое. К тому же Катце небезразличен факт существования Джейсона, а с отслеживанием причинно-следственных связей у рыжего все в порядке, так что он понимает, кому и чем обязан. Впрочем, такое выражение лица может быть просто удобной маской.
Рауль пару секунд смотрел на него, на эту странную неправильную красоту, которая с каждым мгновением словно открывалась зрителю новой гранью, как открывались блонди все новые и новые стороны его личности. Хотелось иметь его рядом с собой, Эм нуждался во многом из того, что было у Катце: в его адекватной логике, рациональности, сдержанности… и просто в общении с умным, способным понять его собеседником. Ему нужна эта неизвестно чем успокаивающая холодность и неординарная, но одновременно привычная уже внешность…
А Ясону был нужен Рики.
Не стоит идти по его пути и наживать себе привязанность к монгрелу, который, к тому же, совсем не жаждет его общества. Если судить по опыту Минка, такое отторжение, сопротивление способно вызвать еще большую зависимость, а Раулю и небольшая ни к чему.
Лучше сразу отсечь все возможности ненужных контактов и лишних напоминаний, свести их к минимуму. И в какой-то мере усложнить себе задачу, заставив все остальное отодвинуться на второй план.
Тогда и прозвучала та самая фраза:
- Мне не нужны деньги, Катце. Не нужно, чтобы вы за меня платили.
На первый взгляд глупо. Но так будет проще, намного.
- Что вы имеете в виду, господин Эм? – ровный бесстрастный голос бывшего фурнитура заставил блонди внимательней взглянуть на него.
- Я не нуждаюсь в том, чтобы вы оплачивали мои расходы, Катце. Я вполне в состоянии обеспечить себя сам. Все, что действительно требуется – это документы; хотелось бы верить, что вы предоставили мне достаточно надежные. Остальное не так сложно. Элита изначально создавалась со способностью адаптироваться к любым неблагоприятным условиям, если возникнет необходимость.
Довольно долго – секунд десять – они смотрели друг на друга в упор.
- Это бессмысленный и нерациональный вариант, господин Эм, выражаясь вашим же языком. К чему такие сложности, если можно… - Рыжий умолк на полуслове: Рауль видел, что он, несмотря на спокойный и уверенный вид, внутренне напрягся, постарался спрятать все чувства и эмоции еще дальше, словно устрица, плотнее сжимающая створки раковины. Он вообще отлично держался; за четыре с лишним года, прожитых блонди в тривиальном обывательском социуме, ему нечасто встречалось такое почти безупречное для человека самообладание, и он научился уважать тех, у кого оно было. Но видеть сейчас непроницаемую отстраненность рыжего оказалось неприятно. Невольно пришли на память те моменты, когда Катце приносил ему, почти беспомощному, питье и сидел возле дивана, чтобы потом сразу забрать стакан. В эти минуты он, как правило, был занят собственными мыслями, рассеяно глядя в пространство, зато расслаблялся, и тогда Рауль почти физически ощущал теплые волны, исходящие от него. Если бы блонди умел мыслить обычными человеческими категориями, то наверняка задался бы вопросом, откуда это у одинокого кастрата, сознательно выбравшего для себя весьма специфический и замкнутый образ жизни. Но Рауль не был человеком, не привык к подобным сопоставлениям, поэтому просто удивлялся, что получает определенное удовольствие от присутствия рядом этого человека – когда он такой.
Определенно, он принял правильное решение, отказываясь от помощи Катце во всем, в чем можно было от нее отказаться.
- Хорошо, чего вы хотите, в таком случае? – почти резко спросил Катце; лед в голосе снова напомнил Эму манеру Ясона. Но если у Минка, на взгляд Рауля, она не представляла ничего особенного, то у рыжего казалась достаточно притягательной.
Возникло желание пробиться через эту ледяную броню – заодно и узнать, насколько она прочна. Но в голосе блонди, вопреки пристальному взгляду, способному расплавить и металл, прозвучал едва заметный отголосок задумчивости, когда он произнес без всяких предисловий и обиняков:
- Вам известно, Катце, что именно вы явились первопричиной падения и гибели Ясона Минка?
Нет, челюсть рыжий не уронил: челюсть, благодаря отличной фурнитурской выучке и многолетнему общению с элитой, была хорошо натренирована сохранять исходное положение еще и не в таких передрягах. Зато самым предательским образом полезли из орбит золотисто-карие глаза, лишив хозяина шансов сохранить непроницаемое выражение. Впрочем, он достаточно быстро совладал со своим изумлением и изобразил на лице выражение внимательного слушателя. Однако прищур янтарных глаз ясно говорил Раулю: «Ничего хорошего я от этого разговора не жду. Но послушаю, что ты мне еще преподнесешь, и каким углом тут нежелание взять у меня деньги, учитывая, что это было бы для тебя выгодно».
Рауль не стал долго держать его в неведении:
- Именно вы, Катце, своей неумной и неоправданно рискованной выходкой со взломом тайных баз Танагуры спровоцировали у Минка состояние, в результате развития которого стали возможны отношения Ясона и его монгрела.
Взгляд Катце буквально впился в лицо Рауля, словно это могло помочь уловить связь между взломом файлов и той ролью, которую в жизни Минка сыграл Рики.
- Видите ли, - голос блонди звучал ровно и бесстрастно, - в геноме элиты изначально заложены преданность и даже своего рода преклонение перед Юпитер, это ведь довольно несложно, учитывая уже имеющуюся в человеческом архетипе тягу к высшему и непостижимому, к сверхэнергиям, а также способность людей к зависимости в отношении носителей даже небольшой доли вышеназванных качеств. У элиты же эта склонность усилена искусственно и почти с рождения поддерживается воспитанием, регулярным акцентированием на том, что Юпитер любит своих детей и всячески заботится об их благе. - На лице Эма промелькнуло нечто, что можно было идентифицировать как горькую усмешку с изрядной долей цинизма. В конце концов, у Юпитер не может быть к нему претензий: утверждая создание экземпляра «блонди Рауль Эм», она прекрасно знала, что будущий генетик изначально наделен способностью видеть недостатки и погрешности всех и вся, включая мать всея Амои.
- Хорошо вас зомбируют, - заметил Катце сквозь сигарету.
- Что вы хотите, - снова усмехнулся блонди, - элите, с ее интеллектуальным потенциалом, огромной энергией и запасом жизнеспособности, просто необходим такой сдерживающий фактор, как фиксация на высшем, иначе – война амбиций с летальным исходом для всей системы Глан…
На секунду, словно передышка, повисла тишина.
- Думаю, вы понимаете, что на Ясона не могло не произвести впечатления, когда какой-то мальчишка-фурнитур от скуки, забавы ради обокрал его бога, считавшегося неуязвимым, не допускающим возможности ошибки. Развенчание кумира – достаточно сильный ментальный и психологический удар, нарушающий равновесие личности. Выпадение важного элемента восприятия окружающего мира. Естественно, психика Ясона тут же начала искать компенсации – и нашла… в лице его чумазого сокровища. Так что никакой ошибки в геноме, как видите, никакого загадочного сбоя – все закономерно. Хотя мне трудно определить, что нашел Ясон в этом монгреле такого, что оказалось для него важнее и привлекательнее близкого к совершенству интеллекта Юпитер – трудно уже потому, что для элиты непривычно оперировать определенными группами категорий…
Раулю захотелось хоть на мгновенье прикрыть глаза, абстрагироваться от ситуации, сбросить напряжение, сдавившее легкие – в этот момент он не просто понимал чувства Ясона, он словно пропускал их через себя: попытка найти точку опоры в мире, где все не совершенно и не подвластно прогнозам… Однако он продолжал:
- Не знаю, известно ли вам, что спасая вашу беспутную фурнитурскую голову, Ясон сумел скрыть реальный размах вторжения в секретные базы. Излишне быстро отправил на утилизацию оникса-эсбэшника, единственного свидетеля взлома. Не говоря уже о том, что новый кандидат на это место у него был готов заранее. Мне он рассказал обо всем примерно за год до своей гибели, просто из желания эпатировать. Теперь поздно гадать, что было бы, узнай я об этом раньше. Может быть, смог бы понять его состояние и помочь ему. Мне по некоторым причинам было намного легче пережить это открытие. В том числе, потому, что в отличие от Ясона я не был непосредственным свидетелем. На него этот случай наложил гораздо больший отпечаток, чем на стороннего слушателя, узнавшего обо всем уже в прошедшем времени. А ведь он действительно был лучшим из лучших… Что бы ни говорили про элиту, мы – не машины, несмотря ни на что, наше восприятие гораздо ближе к человеческому, чем к искусственному разуму. Но, суть не в этом, а в том, что даже такой совершенный интеллект, каким обладал Ясон, не всегда способен на уровне сознания избавиться от нежелательных впечатлений и ощущений, упорядочить свою функциональность.
- Ну да, - криво усмехнулся Катце, - иначе зачем бы вам требовалась нейрокоррекция? Не понимаю только, для чего вы говорите мне все это. Считаете, что я у вас в долгу за падение Ясона? Не желаете иметь дела с тем, кто, по вашему мнению, довел его до гибели? Хотите меня наказать?
- Вы сами себе наказание, Катце. Нет, я даже не пытаюсь вас обвинять – людям свойственны иррациональные поступки, к тому же вы были неопытным мальчишкой. Нет, мне просто хотелось, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок, это исключит многие недоразумения и конфликты в будущем.
Катце молчал, явно ожидая, что за этим последует.
Блонди спокойным точным движением потянулся за своим саквояжем, удостоверился, что все его немногочисленные пожитки находятся внутри, надел плащ и шагнул к выходу.
- Всего доброго, Катце.
Да, так лучше всего. До того, чтобы примитивно шантажировать Катце психологическим комфортом Джейсона, он опускаться не станет. Как и до дешевых манипуляций, которые хотя и работают в силу некоторых причин, но о сути которых любой мало-мальски умный человек все равно догадается без труда. Ему будет, чем заняться и о чем подумать в ближайшие полгода и помимо рыжего экс-фурнитура, еще одного сбоя он себе позволить не может, а значит, справится. Он бы и после смерти Ясона справился, если бы ему не перекрыли кислород, запретив все более-менее творческие лабораторные проекты, окружив рутиной, содержавшей слишком мало смысла и движения. Впрочем, никаких сожалений от того, что сложилось именно так, а не иначе, Рауль не испытывал. Джейсона было вполне достаточно, чтобы не жалеть о потере статуса и положения на Амои.
- Господин Эм!
Рауль обернулся.
В золотисто-карих глазах Катце – усталость и понимание. Что он мог понять, интересно? Или это всего лишь игра монгрельского воображения? Но человек, который слишком доверяет своему воображению, вряд ли смог бы заслужить доверие Ясона…
– Давайте я закажу вам ужин, и ложитесь спать. А завтра с утра в первую очередь займусь поиском квартиры, которая устроила бы нас обоих.
Рауль подумал, что, скорее всего, именно таким тоном рыжий раздавал указания своим подручным по черному рынку. Однако!
Впрочем, в любом случае не стоит придавать слишком большого значения месту этого человека в своей жизни. Он всего лишь физически ущербный (что не могло не сказаться на его характере) теневой делец, образ жизни которого не предполагает ни общительности, ни сентиментальности, ни слабостей. Единственным отступлением от этого правила для Катце был Ясон, свою преданность которому рыжий перенес теперь на Джейсона. Хотя был ведь еще монгрел, Рики. Судя по тому давнему разговору в Гардиан, он тоже что-то значил для рыжего. Следует подробнее расспросить его об этом мальчишке, благо, теперь возможностей будет достаточно. Рауль искал причину случившегося с Ясоном в первую очередь в характере самого Ясона, хотя и не забывал, что механизм сбоя привели в действие внешние факторы, Рики, в первую очередь. Он немного продвинулся в понимании трагедии, оказавшей влияние и на его собственную жизнь, но этого мало. Возможно, Катце сможет пролить свет на какие-то моменты, о которых он прежде не знал, и потому не учел. Еще один довод в пользу присутствия рядом этого человека.
Никто не тянул тебя за язык, Катце, не принуждал, не просил. Ты сам принял решение, а это в принципе меняет расстановку сил.
Блонди легко кивнул застывшему в ожидании рыжему, словно ничего не произошло; перчатки птичками полетели на журнальный столик в углу, и Рауль привычно-элегантным жестом бросил на спинку стула свой плащ.
Конец
Автор: Alison McL
Бета: mart
Фандом: АнК
Персонажи: Рауль, Катце
Жанр: драма
Рейтинг: не пробегал
Размер: средний
Статус: закончен
Дисклаймер: не мое
Предупреждение: АU, ООС, постканон. Продолжение «Протезов» и «Теней». Небольшой эпизод, ситуация с точки зрения Рауля.
читать дальше- Мне не нужны деньги, Катце.
Рауль Эм постарался удобнее устроиться на диване гостиничного номера, в котором происходил разговор. Неужели вот это здесь называется классом «люкс»?
Освещение в отеле имело холодный розоватый оттенок, едва уловимый, но довольно неприятный. Больше всего Раулю хотелось выключить свет, пусть будут просто сумерки, пропущенные через имитирующее скопление кристаллов оконное стекло.
Впрочем, господин Эм вполне отдавал себе отчет, что не в духе и банально придирается к мелочам. Все вокруг казалось «не так» -- от состава и плотности атмосферы до стиля интерьера. Привычными и правильными оставались только рыжий прокуренный Катце, да еще сигарета с зажигалкой, которые господин Эм позаимствовал у него с намерением закурить; однако так и не закурил, и теперь вертел в пальцах, заставляя их выделывать немыслимые акробатические номера. Со стороны могло показаться, что красивый щеголь с модной стрижкой забавляется от скуки, или же фокусник-престидижитатор отрабатывает свое экзотическое мастерство. Сходство с последним усиливалось еще тем фактом, что длинные ровные пальцы, легко играющие сразу с двумя предметами, были обтянуты дорогой перчаткой цвета слоновой кости. Вторая рука в такой же перчатке безмятежно лежала на подлокотнике дивана.
Они с Катце сидели так, чтобы удобно было держать друг друга в поле зрения: блонди на основной части, его собеседник – на «аппендиксе» дивана, загибавшегося под углом чуть больше девяноста градусов. Решение добраться до этой планеты и сделать здесь остановку принял, ничтоже сумняшеся, рыжий. Рауль не возражал, им действительно требовалось поговорить спокойно, без спешки и не боясь помех. Для этой цели номер в отеле на заштатной планетке, где ни тому, ни другому на первый взгляд, ловить было нечего, подходил как нельзя лучше.
Разговор длился уже не первый час. Рыжий наконец-то рассказал, где оставил черноглазого светловолосого мальчика – все, что было в жизни у блонди последние четыре года. Или, если быть совсем точным, составляло его жизнь – не потому что Рауль стремился именно к этому; просто ничего другого ему не оставили, да и оставшееся пришлось вырывать зубами… как говорят монгрелы.
До сих пор тему Джейсона не поднимали, занятые вначале каждый своими делами и проблемами, потом – не имея возможности оказаться наедине во время путешествия.
Блонди слушал, стараясь по возможности составить себе максимально полную картину.
Планета, принадлежавшая крупной промышленной компании, приспособленная для производства натуральных продуктов и сырья – и то, и другое должно приносить немалый доход.
Небольшая ферма-пастбище, где оптимально используется сложный пересеченный ландшафт, и пытаться переделать который под другие цели было бы себе дороже.
Примитивное, с минимальным комфортом жилище – пожалуй, это даже плюс, ребенок научится постоянной собранности и наблюдательности, что очень трудно привить детям, обычно растущим в почти стерильных тепличных условиях.
Экология, удаленность от основных транспортных путей, малолюдность – тоже несомненные преимущества. Но вот сами хозяева, те, на чье попечение Катце оставил Джейсона…
Рыжий явно не стремился представить Раулю слишком подробный отчет, больше делая упор на то, что выбрал проверенное место и проверенных людей. В рассказе пару раз мелькнуло слово «друзья». Блонди мысленно отметил это про себя, и попытался вычислить, что могли бы представлять собой друзья такого человека, как Катце. Странного человека, как с точки зрения блонди – обитателя Эоса, так и для большинства тех людей, с кем Раулю приходилось иметь дело после побега с Амои. Он не научился понимать их в полной мере, но основные закономерности поведения усвоил – как и привычку просчитывать наиболее вероятные реакции на то или иное явление.
Однако на сей раз расчеты не имели смысла; не из чего было делать выводы, Катце не относился к числу тех, кто позволяет окружающим знать о себе слишком много. Впрочем, построение бесполезных гипотез заняло от силы несколько секунд, а затем блонди недвусмысленно потребовал:
- Я не понимаю, почему вы ведете себя со мной так, словно я ваш партнер-конкурент по сомнительным сделкам, которого не следует посвящать в свои секреты. Что вам мешает дать мне более полную информацию?
Рыжий даже в лице не изменился, лишь в глубине золотисто-карих глаз мелькнула и исчезла тень раздражения. Он включил имевшийся в номере портативный терминал, настроил почтовую программу и отправил какое-то сообщение – Рауль, который с дивана мог различить адрес, автоматически запомнил его.
- Не советую когда-нибудь пользоваться этим ящиком, не говоря уже о попытках связаться с адресатом, - не оборачиваясь, бросил Катце. Встав из-за терминала, он сделал заказ в номер – себе кофе, а Раулю чай, –после чего, немного порывшись в поисковиках, откопал виртуальные шахматы и вопросительно взглянул на блонди.
Следующие два с половиной часа они без особого энтузиазма обменивались ходами; Рауль почти без усилий выиграл все партии, отметив про себя, что имеет дело с неумелым или неопытным, но достаточно интересным противником. Во всяком случае, игра скрасила им ожидание и позволила не сидеть в напряженном молчании, словно два истукана.
Ответ на запрос Катце содержал короткую записку, которую тот попросил не читать, а также несколько видеофайлов.
Рауль постарался расслабить моментально напрягшиеся мышцы, когда перед глазами мелькнуло знакомое смуглое личико со светлыми бровями и непроницаемо темными глазами. Джей носился по незнакомой комнате с низким потолком, бегал за лохматым упитанным щенком вокруг массы цветастой ткани. Ткань при ближайшем рассмотрении оказалась пестрой длинной юбкой, когда ее обладательница, молодая, похожая на подростка женщина, передала камеру кому-то другому. Впрочем, блонди почти сразу смог разглядеть и второго человека. И буквально впился в него взглядом – слишком знакомый фенотип:
- Он с Амои.
- Разумеется, - кивнул Катце. – Тот, вместе с кем я покинул планету.
- Монгел.
- Я тоже монгрел. – Спокойный, ничего не выражающий голос. – Поэтому ценность и надежность любого другого монгрела могу определить гораздо точнее, чем вы.
- Что у него с конечностями?
- Профессиональные травмы – он лейтенант службы спасения. Кстати, очень неплохое продвижение по службе для Мирейта. Кроме того, сами знаете, от несчастных случаев не гарантирует даже самая совершенная система безопасности. В Эосе только на моей памяти два раза были проблемы с канализацией, и в лифте первые лица государства тоже застревали. Случись что на ферме, Джейсон будет первым, о ком позаботится этот человек.
- Вы не можете быть так уверены.
- Могу. Джейсон для него свой, а в Кересе считается позором бросать своих. Для жителей трущоб весь мир делится на своих и чужих, и первые тем ценнее, чем больше число вторых. Гай не агрессивен и хорошо социализирован, но некоторые вещи, усвоенные в подростковом возрасте, никуда не деваются.
Рауль запустил запись с начала, снова внимательно рассматривая хрупкую улыбчивую женщину, судя по всему, достаточно уравновешенную, и увечного монгрела по имени Гай. И снова чувствовал напряжение в мышцах плеч и шеи. Это не было ни ревностью, ни раздражением, только беспокойство: как несколько месяцев с этими людьми, в их доме, повлияют на Джейсона? Как это скажется на формировании его личности?
В Танагуре, если бы Юпитер дала добро, можно было бы создать блонди с личностными характеристиками, максимально приближенным к Ясоновым. Повторить внешность, наложить на базовый багаж информации и навыков, с которыми создается высшая элита, скан памяти Минка, пусть неполный, дополненный сведениями, полученными от ближайшего окружения.
Ребенок, с постэмбрионального периода развивающийся естественным путем, повторить Ясона не мог – личность сформируется иначе, под воздействием иных факторов, иных впечатлений, и с этим ничего невозможно сделать. Разумеется, Рауль знал и понимал это с самого начала. Так же, как понимал, что к созданию генетического двойника потерянного друга его подтолкнуло чистое безумие – иррациональное желание оставить в этом мире хоть что-то от Ясона, чтобы его жизнь не пропала совсем, не ушла полностью в небытие. Он допускал, что пожалеет впоследствии, но вызванная сбоем одержимость сделала свое дело.
Сожалений не было. Наоборот, оказалось достаточно интересным находить у совершенно по-другому воспринимаемого существа отголоски характера и привычек Ясона; все эти маленькие, неожиданно возникавшие напоминания вызывали странное удовлетворение, которому Рауль пока затруднялся дать имя.
Однако теплое чувство привязанности не могло заглушить в нем исследователя: Эм никогда не понял бы тех, кто считает, что использовать своих близких как объекты для изучения неэтично. С какой стати, если это не приносит «объекту» ни малейшего вреда?
В результате наблюдений за Джейсоном Рауль пришел к выводу, что некоторые проблемы Ясона были заложены в нем генетически, изначально – причем те, о которых Эм прежде ничего подобного и предположить не мог. Няни, принимаемые им на работу по лучшим рекомендациям, почти все оказывались энергичными, с живым характером хохотушками – видимо, на Оксте это ценилось. Джейсон очень тянулся к таким – даже излишне, на взгляд Рауля. Мальчик словно заражался их поведением, отражал, как маленькое зеркало, выражение лица возившихся с ним женщин, смеялся в ответ на их смех. Все это беспокоило блонди, он привык видеть юную элиту намного более сдержанной, и такое поведение казалось ему ненормальным. Не говоря уже о том, что Джей едва замечал его, постоянно требуя общества очередной няни. В итоге Рауль нашел Анну Вайсман, уравновешенную, с хорошим вкусом и манерами, но достаточно внимательно реагировавшую на настроение мальчика, и немного успокоился, видя, что эмоции Джейсона стали более мягкими, с оттенком какого-то ленивого обаяния. Тогда же он поставил диагноз покойному другу: эмоциональная зависимость как результат продолжительного эмоционального голодания. Получалось, что Ясон, неспособный генерировать собственные эмоции, питался чужими – недаром же он проводил с Рики все время, сколько мог себе позволить. А до этого, возможно, подпитывался за счет самого Рауля, нарочно выводя его из равновесия язвительными «шпильками» и с явным удовольствием выслушивая ответные, не менее ядовитые выпады.
В свое время Эм предполагал у друга неожиданно развившуюся гиперсексуальность, потом феромонную зависимость, но оба эти объяснения показались ему, мягко говоря, недостаточными в тот год, когда Ясон собственной тенью бродил по Эосу, отпустив монгрела на свободу и едва замечая окружающих. Рауль предлагал ему создать пэта, повторяющего внешность Рики, его поведенческую модель и все остальное, фактически клона. Затратно, конечно, но ради того, чтобы вернуть Минка в нормальное состояние, можно было и потратиться. Однако ответом ему было лишь рассеянно-равнодушное, словно Ясон лишь случайно услышал его:
- Рики – это Рики, Рауль. Его нельзя сымитировать...
Вот и тебя нельзя сымитировать, Ясон.
В конце концов, так, имея рядом маленькую частицу Минка, самостоятельную и неповторимую, гораздо лучше, чем видеть перед собой его почти полного двойника, но при этом каждый день запинаться за какие-то мелочи в поведении, в реакциях, пытаясь избавиться от досадного внутреннего голоса: «Ты не тот Ясон»…
Рауль задумчиво смотрел на рыжего, пока тот подчищал все возможные следы открытых страниц и файлов и выключал терминал. Больше всего информации о человеке дает выражение лица. Но тот, кто смотрит в глаза собеседнику, сам доставляет ему немало сведений – в первую очередь, выдавая свой интерес. Чтобы взгляд в лицо казался случайным и незаинтересованным, он не должен быть слишком долгим. Блонди опустил глаза и теперь рассматривал руки Катце – белые, с длинными нервными пальцами, розовые кончики которых никотин окрасил в экзотический оттенок. Равнодушные случайные прикосновения этих рук, когда Катце пришлось ухаживать за ним после взрыва, странным образом удержали блонди от сбоя, который люди называют отчаянием, их прикосновения стали своеобразным сигналом о связи с миром, о том, что не все еще потеряно, пока этот человек, холодный, расчетливый и замкнутый, выхаживает его без какой-либо выгоды для себя, без всякой рациональной причины.
Впрочем, Катце ведь вполне определенно дал понять, что считает Рауля необходимым для Джейсона, а о мальчике он заботится вполне искренне. То, что причина оказалась вполне объяснимой и логичной, одновременно и успокоило Рауля, и разочаровало его. Успокоило – потому что сообщало характеру Катце определенную предсказуемость. При сложившемся положении такая предсказуемость была кстати. Но - разочаровывала... Приходилось признать, что ему элементарно хочется внимания; не хватает тех едва уловимых насмешливых ноток, что звучали в словах Ясона, когда он произносил: «Неважно выглядишь, Рауль. Чего на этот раз недостает в твоих лабораториях?» Или хотя бы безжизненного голоса Юпитер: «Сын мой…»
Разумеется, его замечали: трудно не заметить ожившее двухметровое изваяние с классическими пропорциями и сквозящей в каждом жесте самоуверенностью. Но какие бы чувства он не вызывал у окружающих – восхищение, зависть, вожделение или острое любопытство – за этим вниманием всегда стояло одно и то же – отторжение, своего рода клеймо: ты не такой. Кто-то пытался это скрывать, ближайшие коллеги по работе старались проявлять корректность и дружелюбие, но их истинное отношение все равно то и дело давало о себе знать. До сих пор лишь один человек реагировал на него несколько иначе: последняя няня Джейсона, госпожа Вайсман. Сперва она поглядывала на Рауля с плохо скрываемой настороженностью, но постепенно изменила напряжение на какое-то грустное понимание в больших печальных глазах, почти таких же темных, как у Джейсона. Под этим взглядом Рауль чувствовал себя странно, словно она могла знать, кто он и откуда. Однажды блонди даже спросил у женщины прямо, что означает выражение, с которым она смотрит на него. Но вместо такого же прямого ответа услышал что-то непонятное и маловразумительное, удивившее его тем более, что Рауль привык считать ее разумным адекватным человеком, умеющим четко выражать свои мысли:
- Простите, господин Оливье, такого больше не повторится, обещаю. Я понимаю, такому сильному, привыкшему самостоятельно решать проблемы мужчине, как вы, это неприятно, но у меня и в мыслях не было задеть вас. Хотя я действительно не должна была относиться к вам подобным образом, вы правы. Простите.
Поставленный в тупик, Эм больше не пытался спрашивать, сделав для себя вывод, что любой другой на его месте легко идентифицировал бы загадочное выражение и, скорее всего, был бы уязвлен. Но Рауль даже не представлял, что это может быть. Никогда прежде на него не смотрели с жалостью.
На фоне всего этого выражение янтарных глаз Катце было как глоток свежего воздуха. Рыжий воспринимал Эма вполне органично, не как что-то, из ряда вон выходящее. Для него Рауль был просто существом другого вида, совершенно нормальным, соответствующим своему происхождению и месту под солнцем. И хотя взгляд Катце был словно через пропасть, эта пропасть была знакомая и привычная – то, что разделяло монгрела и высшую элиту на Амои. Кроме того, у Рауля вызывало чувство, близкое к благодарности, полное отсутствие фурнитурского почтения в этих глазах. Тех, для кого он был бы объектом служения и поклонения, блонди и теперь мог найти сколько угодно. В свой дом на Оксте принимать таких он отказывался сразу, успев узнать по опыту, во что это может перерасти у физически полноценной женщины. А вот лаборантку на работе, высокую молчаливую девушку, на чьем лице неизменно читал преклонение, смешанное с застывшей безнадежностью, уволить возможности не представлялось. Впрочем, она как раз не доставляла Раулю никакого беспокойства, ее поведение было поведением идеального фурнитура, напоминало его настолько, что однажды Рауль даже сыронизировал, просто для себя, сказав, что ей должен пойти сиреневый цвет. Через две недели девушка появилась на работе в аккуратном серо-лиловом костюме, видимо, набравшись решимости отказаться от обычных для себя невразумительных «природных» оттенков. Надо сказать, лаборантке действительно шло, коллеги по работе стали обращать на нее внимание. Но она не смотрела ни на кого.
Зато в манерах Катце не осталось абсолютно ничего фурнитурского, и Рауль понимал, что скорее всего, они были изжиты целенаправленно: на черном рынке нет места бессловесной покорности. Теперь уже манера, в которой рыжий после появления своего эксцентричного шрама общался с ним в Эосе и в последний раз в Гардиан, казалась Раулю лишь хорошей игрой на фоне нынешней, настоящей.
Бесцеремонность Катце в конечном итоге оказалась только кстати. С первых минут встречи тогда, на трассе, блонди, несмотря на экстраординарные обстоятельства и собственное состояние, отдавал себе отчет, что хозяином положения является рыжий, сам же он мало что может сделать: за время, прошедшее с его побега из Танагуры, Рауль очень хорошо усвоил некоторые вещи, поскольку с самого начала ставил себе целью «слиться с толпой». И то, что Катце ни разу не пытался ни подчеркнуть, ни затушевать существующее положение веще, изначально внесло в их отношения предельную ясность и открытость, избавив от необходимости играть. Рауль никогда не любил подобных игр, и теперь, с неожиданно сильными болями в отсутствующем куске спины и горящими, обожженными взрывом внутренностями, они были бы для него напряжны вдвойне.
Болезненное состояние привело к тому, что блонди излишне расслабился, позволив себе откровенность с Катце. Однако по встрече в Гардиан он помнил рыжего как понятливого, умеющего предельно ясно и четко выражать свои мысли собеседника – удовольствие, которое нечасто выпадало Раулю даже на Амои. К тому же присутствие равнодушного и отстраненного Катце каким-то образом успокаивало, хотя, казалось бы, что в нем, не первой свежести бывшем фурнитуре, безжалостном короле черного рынка и уставшем от жизни цинике, может вызывать такую реакцию? Возможно, со временем удастся выяснить природу этого явления.
Сейчас не до того.
АПД:ОкончаниеСитуация требовала решения более насущных вопросов, а с собственными внутренними нестыковками можно разобраться позже.
- С Джейсоном пока ясно. Надеюсь, Катце, что ваши знакомые заслуживают доверия, которое вы им оказываете. Что вы намерены делать дальше?
- Заново налаживать бизнес, - его визави пожал плечами. - Никаких особых планов у меня нет, времени приглядываться по прибытии на каждую подходящую планету тоже нет. Если уж дело не пойдет совсем, придется искать другое место, но это в любом случае не слишком быстрый процесс… Вы уже решили, чем собираетесь заняться?
- Подстраиваться под обстоятельства, искать новый источник средств к существованию. И поддерживать связь с вами, раз нам приходится делить ответственность за судьбу Джейсона. Проще всего это организовать, проживая на одной планете, так что последую за вами и уже на месте буду смотреть, к чему приложить силы и способности. Я уже говорил вам: чем меньше мотивов и смысла в выборе места жительства, тем труднее аналитикам из амойской разведки будет напасть на след Джейсона.
В глазах Катце мелькнула и погасла некая искра, словно пришла в голову мысль, которая тут же была отброшена за неприемлемостью. Впрочем, может быть, он просто подумал, что это достаточно неожиданно и нелепо – блонди, послушно следующий за бывшим фурнитуром.
- Не думаю, что эта планета хуже любой другой, - сказал рыжий. - Если меня ищут, то поиск наверняка будет ориентирован на более удаленные от Оксты сектора галактики. К тому же можно создать видимость, что меня здесь нет, я появлюсь и начну обустраиваться через пару месяцев, а пока соберу нужную информацию. Вы ведь хотели осваивать новую специальность? Вот и выбирайте, а заодно изучайте местные условия. Не высовываясь, желательно, посредством Сети.
- Если я начну зарабатывать средства на жизнь, используя Сеть, то окажусь практически на виду, меня легко можно будет обнаружить с помощью поисковых систем – у элиты достаточно приметный «почерк».
Глядя на него почти оценивающе, Катце погонял сигарету из одного угла рта в другой.
- Господин Эм… на Мирейте, где я оставил Джейсона, у меня существует договор с хорошим детективным агентством о своего рода регулярном сканировании пространства вокруг мальчика – кто проявлял интерес, какие посторонние люди появлялись поблизости, не пытались ли установить скрытое видеонаблюдение или жучки, или вирус-разведчик в хозяйский терминал. Нечто подобное желательно организовать и здесь -- убедиться, что за нами нет «хвоста». Вряд ли вы станете возражать против этого.
- Не стану, - согласился Рауль.
- Но для того, чтобы удобнее было это сделать, не подвергая вас лишнему риску, лучше, если ваше существование несколько месяцев будет больше номинальным, чем физическим. Посидите дома, проще говоря. Насколько я знаю, клаустрофобии у элиты не бывает.
Рауль лишь полувопросительно приподнял бровь: с чего это Катце заговорил про клаустрофобию? Предвидит возражения?
Не дождавшись никакого ответа, рыжий продолжал:
- Финансовая сторона не проблема. – Он неторопливо выпустил дым – как показалось Раулю, с видом человека, принявшим окончательное решение за них обоих.
Мощная ассоциативная память блонди тут же подсказала аналогию: Ясон, ставящий точку в заседании Синдиката. На какие-то секунды возобладал инстинкт исследователя, отодвинув в сторону все остальное, стало любопытно: перенял он эту ненавязчивую властную манеру еще при жизни Минка, или же это смерть хозяина повернула его подсознание на то, что теперь вся ответственность легла на него одного, вынуждая занять место лидера. В свое время Ясон отзывался об этом человеке как об идеальном исполнителе и руководителе среднего звена, но, видимо, недооценил способностей Катце.
От теории к практике Эма вернуло окончание фразы:
- Выбирайте для себя любой район, подходящий дом, терминал и остальную технику – все будет оплачено.
Перспектива не вызвала у Рауля восторга. Сразу вспомнились одинокие вечера, которые он едва мог переносить после гибели Ясона: задерживался до упора в лаборатории, пока там можно было найти хоть какое-то занятие; торчал на суаре, ставших навязчивой данью этикету, кажется, еще в первый год его сознательного существования. И все для того, чтобы не слышать беззвучных шагов одиночества в своих просторных эосских апартаментах.
Однако сказать об этом сидящему напротив человеку с холодным, почти презрительным взглядом экзотических янтарных глаз, он не мог.
Катце считает, что есть причины презирать его? Во всяком случае, не за неспособность к профессиональной конспирации – это все равно, как если бы блонди стал презирать его за неосведомленность в тонкостях биотехнологий. Каждому свое. К тому же Катце небезразличен факт существования Джейсона, а с отслеживанием причинно-следственных связей у рыжего все в порядке, так что он понимает, кому и чем обязан. Впрочем, такое выражение лица может быть просто удобной маской.
Рауль пару секунд смотрел на него, на эту странную неправильную красоту, которая с каждым мгновением словно открывалась зрителю новой гранью, как открывались блонди все новые и новые стороны его личности. Хотелось иметь его рядом с собой, Эм нуждался во многом из того, что было у Катце: в его адекватной логике, рациональности, сдержанности… и просто в общении с умным, способным понять его собеседником. Ему нужна эта неизвестно чем успокаивающая холодность и неординарная, но одновременно привычная уже внешность…
А Ясону был нужен Рики.
Не стоит идти по его пути и наживать себе привязанность к монгрелу, который, к тому же, совсем не жаждет его общества. Если судить по опыту Минка, такое отторжение, сопротивление способно вызвать еще большую зависимость, а Раулю и небольшая ни к чему.
Лучше сразу отсечь все возможности ненужных контактов и лишних напоминаний, свести их к минимуму. И в какой-то мере усложнить себе задачу, заставив все остальное отодвинуться на второй план.
Тогда и прозвучала та самая фраза:
- Мне не нужны деньги, Катце. Не нужно, чтобы вы за меня платили.
На первый взгляд глупо. Но так будет проще, намного.
- Что вы имеете в виду, господин Эм? – ровный бесстрастный голос бывшего фурнитура заставил блонди внимательней взглянуть на него.
- Я не нуждаюсь в том, чтобы вы оплачивали мои расходы, Катце. Я вполне в состоянии обеспечить себя сам. Все, что действительно требуется – это документы; хотелось бы верить, что вы предоставили мне достаточно надежные. Остальное не так сложно. Элита изначально создавалась со способностью адаптироваться к любым неблагоприятным условиям, если возникнет необходимость.
Довольно долго – секунд десять – они смотрели друг на друга в упор.
- Это бессмысленный и нерациональный вариант, господин Эм, выражаясь вашим же языком. К чему такие сложности, если можно… - Рыжий умолк на полуслове: Рауль видел, что он, несмотря на спокойный и уверенный вид, внутренне напрягся, постарался спрятать все чувства и эмоции еще дальше, словно устрица, плотнее сжимающая створки раковины. Он вообще отлично держался; за четыре с лишним года, прожитых блонди в тривиальном обывательском социуме, ему нечасто встречалось такое почти безупречное для человека самообладание, и он научился уважать тех, у кого оно было. Но видеть сейчас непроницаемую отстраненность рыжего оказалось неприятно. Невольно пришли на память те моменты, когда Катце приносил ему, почти беспомощному, питье и сидел возле дивана, чтобы потом сразу забрать стакан. В эти минуты он, как правило, был занят собственными мыслями, рассеяно глядя в пространство, зато расслаблялся, и тогда Рауль почти физически ощущал теплые волны, исходящие от него. Если бы блонди умел мыслить обычными человеческими категориями, то наверняка задался бы вопросом, откуда это у одинокого кастрата, сознательно выбравшего для себя весьма специфический и замкнутый образ жизни. Но Рауль не был человеком, не привык к подобным сопоставлениям, поэтому просто удивлялся, что получает определенное удовольствие от присутствия рядом этого человека – когда он такой.
Определенно, он принял правильное решение, отказываясь от помощи Катце во всем, в чем можно было от нее отказаться.
- Хорошо, чего вы хотите, в таком случае? – почти резко спросил Катце; лед в голосе снова напомнил Эму манеру Ясона. Но если у Минка, на взгляд Рауля, она не представляла ничего особенного, то у рыжего казалась достаточно притягательной.
Возникло желание пробиться через эту ледяную броню – заодно и узнать, насколько она прочна. Но в голосе блонди, вопреки пристальному взгляду, способному расплавить и металл, прозвучал едва заметный отголосок задумчивости, когда он произнес без всяких предисловий и обиняков:
- Вам известно, Катце, что именно вы явились первопричиной падения и гибели Ясона Минка?
Нет, челюсть рыжий не уронил: челюсть, благодаря отличной фурнитурской выучке и многолетнему общению с элитой, была хорошо натренирована сохранять исходное положение еще и не в таких передрягах. Зато самым предательским образом полезли из орбит золотисто-карие глаза, лишив хозяина шансов сохранить непроницаемое выражение. Впрочем, он достаточно быстро совладал со своим изумлением и изобразил на лице выражение внимательного слушателя. Однако прищур янтарных глаз ясно говорил Раулю: «Ничего хорошего я от этого разговора не жду. Но послушаю, что ты мне еще преподнесешь, и каким углом тут нежелание взять у меня деньги, учитывая, что это было бы для тебя выгодно».
Рауль не стал долго держать его в неведении:
- Именно вы, Катце, своей неумной и неоправданно рискованной выходкой со взломом тайных баз Танагуры спровоцировали у Минка состояние, в результате развития которого стали возможны отношения Ясона и его монгрела.
Взгляд Катце буквально впился в лицо Рауля, словно это могло помочь уловить связь между взломом файлов и той ролью, которую в жизни Минка сыграл Рики.
- Видите ли, - голос блонди звучал ровно и бесстрастно, - в геноме элиты изначально заложены преданность и даже своего рода преклонение перед Юпитер, это ведь довольно несложно, учитывая уже имеющуюся в человеческом архетипе тягу к высшему и непостижимому, к сверхэнергиям, а также способность людей к зависимости в отношении носителей даже небольшой доли вышеназванных качеств. У элиты же эта склонность усилена искусственно и почти с рождения поддерживается воспитанием, регулярным акцентированием на том, что Юпитер любит своих детей и всячески заботится об их благе. - На лице Эма промелькнуло нечто, что можно было идентифицировать как горькую усмешку с изрядной долей цинизма. В конце концов, у Юпитер не может быть к нему претензий: утверждая создание экземпляра «блонди Рауль Эм», она прекрасно знала, что будущий генетик изначально наделен способностью видеть недостатки и погрешности всех и вся, включая мать всея Амои.
- Хорошо вас зомбируют, - заметил Катце сквозь сигарету.
- Что вы хотите, - снова усмехнулся блонди, - элите, с ее интеллектуальным потенциалом, огромной энергией и запасом жизнеспособности, просто необходим такой сдерживающий фактор, как фиксация на высшем, иначе – война амбиций с летальным исходом для всей системы Глан…
На секунду, словно передышка, повисла тишина.
- Думаю, вы понимаете, что на Ясона не могло не произвести впечатления, когда какой-то мальчишка-фурнитур от скуки, забавы ради обокрал его бога, считавшегося неуязвимым, не допускающим возможности ошибки. Развенчание кумира – достаточно сильный ментальный и психологический удар, нарушающий равновесие личности. Выпадение важного элемента восприятия окружающего мира. Естественно, психика Ясона тут же начала искать компенсации – и нашла… в лице его чумазого сокровища. Так что никакой ошибки в геноме, как видите, никакого загадочного сбоя – все закономерно. Хотя мне трудно определить, что нашел Ясон в этом монгреле такого, что оказалось для него важнее и привлекательнее близкого к совершенству интеллекта Юпитер – трудно уже потому, что для элиты непривычно оперировать определенными группами категорий…
Раулю захотелось хоть на мгновенье прикрыть глаза, абстрагироваться от ситуации, сбросить напряжение, сдавившее легкие – в этот момент он не просто понимал чувства Ясона, он словно пропускал их через себя: попытка найти точку опоры в мире, где все не совершенно и не подвластно прогнозам… Однако он продолжал:
- Не знаю, известно ли вам, что спасая вашу беспутную фурнитурскую голову, Ясон сумел скрыть реальный размах вторжения в секретные базы. Излишне быстро отправил на утилизацию оникса-эсбэшника, единственного свидетеля взлома. Не говоря уже о том, что новый кандидат на это место у него был готов заранее. Мне он рассказал обо всем примерно за год до своей гибели, просто из желания эпатировать. Теперь поздно гадать, что было бы, узнай я об этом раньше. Может быть, смог бы понять его состояние и помочь ему. Мне по некоторым причинам было намного легче пережить это открытие. В том числе, потому, что в отличие от Ясона я не был непосредственным свидетелем. На него этот случай наложил гораздо больший отпечаток, чем на стороннего слушателя, узнавшего обо всем уже в прошедшем времени. А ведь он действительно был лучшим из лучших… Что бы ни говорили про элиту, мы – не машины, несмотря ни на что, наше восприятие гораздо ближе к человеческому, чем к искусственному разуму. Но, суть не в этом, а в том, что даже такой совершенный интеллект, каким обладал Ясон, не всегда способен на уровне сознания избавиться от нежелательных впечатлений и ощущений, упорядочить свою функциональность.
- Ну да, - криво усмехнулся Катце, - иначе зачем бы вам требовалась нейрокоррекция? Не понимаю только, для чего вы говорите мне все это. Считаете, что я у вас в долгу за падение Ясона? Не желаете иметь дела с тем, кто, по вашему мнению, довел его до гибели? Хотите меня наказать?
- Вы сами себе наказание, Катце. Нет, я даже не пытаюсь вас обвинять – людям свойственны иррациональные поступки, к тому же вы были неопытным мальчишкой. Нет, мне просто хотелось, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок, это исключит многие недоразумения и конфликты в будущем.
Катце молчал, явно ожидая, что за этим последует.
Блонди спокойным точным движением потянулся за своим саквояжем, удостоверился, что все его немногочисленные пожитки находятся внутри, надел плащ и шагнул к выходу.
- Всего доброго, Катце.
Да, так лучше всего. До того, чтобы примитивно шантажировать Катце психологическим комфортом Джейсона, он опускаться не станет. Как и до дешевых манипуляций, которые хотя и работают в силу некоторых причин, но о сути которых любой мало-мальски умный человек все равно догадается без труда. Ему будет, чем заняться и о чем подумать в ближайшие полгода и помимо рыжего экс-фурнитура, еще одного сбоя он себе позволить не может, а значит, справится. Он бы и после смерти Ясона справился, если бы ему не перекрыли кислород, запретив все более-менее творческие лабораторные проекты, окружив рутиной, содержавшей слишком мало смысла и движения. Впрочем, никаких сожалений от того, что сложилось именно так, а не иначе, Рауль не испытывал. Джейсона было вполне достаточно, чтобы не жалеть о потере статуса и положения на Амои.
- Господин Эм!
Рауль обернулся.
В золотисто-карих глазах Катце – усталость и понимание. Что он мог понять, интересно? Или это всего лишь игра монгрельского воображения? Но человек, который слишком доверяет своему воображению, вряд ли смог бы заслужить доверие Ясона…
– Давайте я закажу вам ужин, и ложитесь спать. А завтра с утра в первую очередь займусь поиском квартиры, которая устроила бы нас обоих.
Рауль подумал, что, скорее всего, именно таким тоном рыжий раздавал указания своим подручным по черному рынку. Однако!
Впрочем, в любом случае не стоит придавать слишком большого значения месту этого человека в своей жизни. Он всего лишь физически ущербный (что не могло не сказаться на его характере) теневой делец, образ жизни которого не предполагает ни общительности, ни сентиментальности, ни слабостей. Единственным отступлением от этого правила для Катце был Ясон, свою преданность которому рыжий перенес теперь на Джейсона. Хотя был ведь еще монгрел, Рики. Судя по тому давнему разговору в Гардиан, он тоже что-то значил для рыжего. Следует подробнее расспросить его об этом мальчишке, благо, теперь возможностей будет достаточно. Рауль искал причину случившегося с Ясоном в первую очередь в характере самого Ясона, хотя и не забывал, что механизм сбоя привели в действие внешние факторы, Рики, в первую очередь. Он немного продвинулся в понимании трагедии, оказавшей влияние и на его собственную жизнь, но этого мало. Возможно, Катце сможет пролить свет на какие-то моменты, о которых он прежде не знал, и потому не учел. Еще один довод в пользу присутствия рядом этого человека.
Никто не тянул тебя за язык, Катце, не принуждал, не просил. Ты сам принял решение, а это в принципе меняет расстановку сил.
Блонди легко кивнул застывшему в ожидании рыжему, словно ничего не произошло; перчатки птичками полетели на журнальный столик в углу, и Рауль привычно-элегантным жестом бросил на спинку стула свой плащ.
Конец
@темы: АнК, Имитация творческого процесса, Мистер Фик-с
-
-
24.08.2010 в 15:57Гы-гы...
-
-
24.08.2010 в 16:06-
-
24.08.2010 в 16:56-
-
24.08.2010 в 16:59поглядЫвала
-
-
24.08.2010 в 17:01takishiro, ну дык что вы хотите - знаю я одного такого Гая: как только у него выдается возможность хорошо отдохнуть/попинать вола, так тут же
идет Дана Бан взрыватьначинает окружающее пространство по кирпичику разносить )) А пока нагружен из расчета на полсотни лошадиных сил - милейший, абсолютно не агрессивный человек ))Tmoggi, спасибо )
Iris Lloyd Troy, надеюсь ) Это в общем-то маленький такой эпизод, наверное, будет еще такой же по объему кусок, и все.
-
-
24.08.2010 в 17:02-
-
24.08.2010 в 17:11-
-
25.08.2010 в 03:26Хотя афоризма классная, даже жаль, что не подходит )
-
-
26.08.2010 в 07:51-
-
26.08.2010 в 07:56-
-
26.08.2010 в 07:57-
-
26.08.2010 в 08:00-
-
26.08.2010 в 08:05-
-
26.08.2010 в 08:07-
-
26.08.2010 в 09:55-
-
26.08.2010 в 10:04-
-
26.08.2010 в 10:16-
-
26.08.2010 в 10:22-
-
26.08.2010 в 10:39-
-
26.08.2010 в 10:44-
-
26.08.2010 в 11:44-
-
26.08.2010 в 11:51Ela, нет, тут дело просто в том, что пока у меня ничего не получается с дальнейшим сюжетом
-
-
26.08.2010 в 14:13Спасибо за такое подробное описание точки зрения Рауля) мне очень понравилось.
Ясно высказанная мысль о том, что именно поступок Катце спровоцировал Ясона - для меня нова, но никакого неприятия не вызывает...
-
-
26.08.2010 в 14:16Честно говоря, боялась, что описание излишне подробное )
-
-
26.08.2010 в 14:19-
-
26.08.2010 в 14:27-
-
26.08.2010 в 14:35-
-
26.08.2010 в 14:35-
-
26.08.2010 в 14:39-
-
26.08.2010 в 14:40