как сходу высосать из пальца диагноз поведенческой модели (с)
Название не придумывается, шапку писать лень, бете надо отдохнуть после трудового дня... Из ворнингов: галимый джен и беспробудный флафф, присутствуют все, кого смогла поймать, Спокачка опять страдает болеет )) Ничего, в следующий раз красиво положу в изоляторе Кирка с гипсом до самых бровей, и капитанофилы дружно придут его жалеть )))
Дурацкая Межзвездная Конференция тянется третью неделю. И представителям с "Энтерпрайз" приходится, хочешь - не хочешь, торчать на этой довольно бестолковой, с точки зрения доктора, большой сходке.
Правда, сегодня настроение у него для разнообразия почти благодушное, как бывает, когда в лазарете нет серьезно больных, а медосмотры идут по плану практически без эксцессов.
читать дальшеОн стоит с фужером чего-то необременительного позади группы гуманоидов, окруживших Кирка, и всем видом демонстрирует полную поддержку своего капитана. Даже делает иногда умное лицо.
Неподалеку, на той же позиции непритязательной верности, что и Маккой, маячит мистер Спок. Его собеседник, коротышка с вытянутым и приплюснутым одновременно лысым черепом - не поймешь, уродливый человек или гуманоид неизвестной расы, - что-то оживленно говорит, не умолкая. Спок слушает, изредка вставляет пару слов, сосредоточенно глядя себе под ноги. Его реплики становятся чаще, только когда собеседник, уловив что-то интересное в речи капитана Кирка, начинает обсуждать с вулканцем не то услышанное, не то Кирка в целом.
А тот продолжает заливаться соловьем, привлекая все больше слушателей, как всегда уверенный, что по праву рождения и прочим существующим в природе правам является венцом творения и центром вселенной.
Маккой хмыкает в свой фужер. Постороннему человеку не догадаться, что на самом деле и капитан Кирк ака вершина мироздания, и он сам, и большая часть экипажа "Энтерпрайз" крутятся, как планеты вокруг солнца, вокруг Спока. Вокруг, будь он проклят, всегда ровного и немногословного вулканца, которого поначалу принимают обычно за экзотический предмет корабельного интерьера или что-то в этом роде. И только потом начинают замечать, что взоры команды устремлены на капитана лишь тогда, когда надо принимать глобальные решения. В остальное время у всех ушки на макушке: что там скажет мистер Спок?
Маккой с Джимом знают друг друга невесть сколько лет, у них всегда была взаимная симпатия и хорошие приятельские отношения. Но друзьями - почти неразлучными - они не стали, пока не унаследовали от капитана Пайка и доктора Пайпера "Энтерпрайз" и не познакомились поближе с первым помощником. Все самые задушевные улыбки капитана, самые изощренные подначки Маккоя всегда достаются Споку. Остальные члены экипажа не сильно от них отстали, о медсестре Чепел вообще говорить нечего.
Вопрос, стоит ли тратить столько обожания на личность, которая этого не ценит и вряд ли замечает, почему-то никогда не бывает актуальным.
Даже сейчас доктор спинным мозгом чувствует все перемещения вулканца по большому, гудящему от голосов залу. Насчет капитана можно не сомневаться: он распускает хвост и выпячивает грудь исключительно ради Спока, поскольку женщин рядом не наблюдается. Во всяком случае, таких, чтобы подходили под капитанское определение "девушка" и могли вызвать у него неотразимую улыбку и специфический блеск в глазах. В конце концов, с девушками рано или поздно происходит одно и то же: с глаз долой - из сердца вон. А про Спока он помнит всегда - непроизвольно.
Как назло, из конференц-зала они уходят позже всех. Капитана задерживает для приватного разговора некое высокопоставленное заинтересованное лицо, и Спок с Маккоем снова терпеливо ждут в сторонке. Но когда, на прощанье одарив лицо радостной улыбкой (еще бы, наконец-то его оставили в покое!), Кирк сгребает их за плечи и тащит к выходу, кто-то снова просит звездного капитана задержаться. Всего на минутку.
Доктор с сомнением поглядывает на Спока в полутемном коридоре:
- Что-то ты бледный, Спок, мне это не нравится. Пошли на воздух, он догонит.
Вулканец послушно кивает, но через пару шагов вдруг спотыкается. Маккой подхватывает его, не давая упасть , а с другой стороны подхватывает словно из-под земли выросший Кирк и помогает прислонить к стене.
- Что с тобой, Спок? Ты в порядке? - задает капитан обеспокоенно-идиотский вопрос.
Боунс шипит на него:
- Сам же видишь, что не в порядке! Спок, - тон Маккоя почти обвиняющий, - признавайся, что ты пил?
- Я ничего не пил, доктор. - Кажется, вулканец едва шевелит губами. - Я просил стюарда принести мне воды, но он сказал, что просто воды у них нет. Поэтому я...
- Ясно. Тот лилипут, что парил тебе мозги последние три часа - он не делал ничего необычного? Ну же, подумай хорошенько; для чего у тебя компьютер на плечах?
- Нет, - качает головой вулканец. - Абсолютно ничего.
- А кто-то еще? - быстро сообразив, куда клонит Маккой, подключается капитан. - Ты не видел ничего такого рядом с собой?
- Ладно, Джим, давай его на борт, там разберемся. - Он тянется к коммуникатору.
Однако повисший на их руках старпом, делает протестующий жест:
- Капитан, у меня есть предположение.
- Спок, потом!
- Нет, доктор, я скажу, пока уверен, что могу говорить. На прошлой неделе мы видели здесь делегацию с Ромула. Я слышал, как один из них говорил о своем коллеге, что тот не может присутствовать, поскольку заболел. А сам он только что переболел и до сих пор чувствует недомогание.
Маккой решительно отбирает вулканца у Кирка, беззастенчиво командует:
- Джим, быстро, найди кого-нибудь из организаторов этого столпотворения и узнай, как связаться с ромуланцами. Мне нужна информация, что за заразу они сюда притащили. И чем больше, тем лучше.
Капитан кивает уже практически на бегу, в быстроте реакции ему не откажешь. Спок всей своей немалой тяжестью виснет на Маккое, едва не ломая ему ключицу.
- Прошу прощения, доктор.
- Заткнись. Сейчас свяжемся с "Энтерпрайз", будешь извиняться перед парнями в красном.
Боунса больше беспокоит не треск собственных костей, а то, насколько прохладные, почти холодные у вулканца руки. Конечно, его всегда в первую очередь волнует состояние пациента, но то, что это Спок, заставляет нервничать сильнее обычного.
Кирк является в медотсек спустя полчаса, когда Спок давно уложен на диагностическую койку, замучен анализами и накачан анальгетиками, невзирая на все его протесты.
Капитан с победным видом выкладывает свою добычу. Боунс хищно хватает маленький чип и сует в компьютер, даже не сказав спасибо.
- Так... Кучные высыпания... Перепады температуры... Инкубационный период... Вырабатывается иммунитет...
Повернувшись к Кирку, презрительно выдает:
- Ромуланская ветрянка. Хорошо еще, что взрослые особи переносят ее не так тяжело, как у людей.
Джим пытается изобразить глубокомыслие, но на его открытом лице только смесь облегчения с нетерпением. Он уже давно приплясывает у рабочего стола Маккоя, так и не присев - высматривает в приоткрытые двери, где там лежит под диагностикой его старпом.
Доктор, глядя на эти ритуальные пляски, со вздохом встает и ведет капитана к больному. Отправить бы его отдыхать, чтоб не мешался под ногами, так жалко ведь: переживает. Волнуется за остроухого так же, как он сам.
При их приближении Спок пытается приподняться на локте:
- Со мной все в порядке, капитан.
- Ромуланцам расскажи, - ворчит Боунс. - Они наивные, поверят.
Он колдует с медсканером, потом бесцеремонно задирает одежду Спока до самой шеи и разглядывает бледную кожу. Удовлетворенно кивает:
- Уже полезло.
Джим из-за его плеча с любопытством смотрит на чуть заметные скопления сине-зеленой сыпи.
- Хочешь еще пить? - спрашивает Боунс.
- Да, доктор, буду признателен.
Маккой не успевает повернуться за стаканом, как из-за ширмы, словно из коробочки с сюрпризом, появляется Кристина Чепел; в руках у нее исходит паром чашка травяного чая.
- С вашего позволения, доктор.
- Надо было еще пломиковый суп сварить, - ехидничает Боунс.
- Вы просто завидуете, сэр. - На какое-то мгновение кажется, что Чепел покажет ему язык.
Конечно, Маккой завидует. Он-то не умеет заваривать эту зеленую отраву так хорошо, как Чепел. В отместку он отбирает у медсестры чашку и, поддерживая Спока в полусидячем положении, поит вулканца сам. Теперь ее черед завидовать и одаривать начальство возмущенными взглядами.
- Он все равно слишком тяжелый, ты не удержишь, - примирительно говорит Маккой, не отрываясь от своего занятия.
Капитан стоит рядом и глупо улыбается. Если бы надо было мчаться на край галактики, с боем добывать лекарство для старпома, а это поручили бы другому, он бы тоже завидовал. Но при данных обстоятельствах Кирк не в претензии. В конце концов, это он раздобыл для доктора всю нужную информацию.
- Еще чего-нибудь хочешь? - спрашивает Маккой, когда Спок допивает все до капли.
- Я собираюсь медитировать, доктор, - серьезно отвечает вулканец.
Доктор одним движением бровей выпроваживает всех из изолятора. Как бы артистично Спок не владел своими, ему так не суметь. На пороге докторского кабинета Джим, который прекрасно понимает, что пора и честь знать (иначе Боунс просветит его об этом вслух), переминается с ноги на ногу:
- Знаете, доктор, кажется, я тоже хочу пить.
Не вопрос. Маккой молча смешивает коктейль, достает пару рюмок. Капитан, почти кряхтя разваливается в кресле: день был долгий и утомительно однообразный. От однообразия у звездных капитанов начинает болеть... хорошо, если только спина.
- Я помню, как в детстве болел ветрянкой, - по-дружески сообщает он Маккою. - Расчесал эту гадость, а чтоб родители не заметили, решил замазать зеленкой.
- И где в доме твоих родителей теперь несмываемое пятно зеленки? - скептически интересуется доктор.
Джим начинает громко ржать, но тут же переходит в беззвучный режим.
- На кресле от маминого гарнитура, - шепотом сообщает он, как большой секрет.
Маккой кивает, словно и не сомневался в его способностях.
- Ты уверен, что ему не повредит эта ромуланская зараза? - став на минуту серьезным, совсем тихо спрашивает Кирк.
Доктор и сам об этом думал. Если бы удалось спровадить Джима, он сейчас уже связался бы со Звездным флотом и шерстил их базы данных на предмет такой же "ветрянки" у вулканцев.
Но он продолжает сидеть, они разговаривают и тянут свой коктейль, как будто соревнуясь, кто медленнее.
Ждут, когда будут готовы анализы, чтобы убедиться: со Споком точно все в порядке.
Финита ла комедиа
Дурацкая Межзвездная Конференция тянется третью неделю. И представителям с "Энтерпрайз" приходится, хочешь - не хочешь, торчать на этой довольно бестолковой, с точки зрения доктора, большой сходке.
Правда, сегодня настроение у него для разнообразия почти благодушное, как бывает, когда в лазарете нет серьезно больных, а медосмотры идут по плану практически без эксцессов.
читать дальшеОн стоит с фужером чего-то необременительного позади группы гуманоидов, окруживших Кирка, и всем видом демонстрирует полную поддержку своего капитана. Даже делает иногда умное лицо.
Неподалеку, на той же позиции непритязательной верности, что и Маккой, маячит мистер Спок. Его собеседник, коротышка с вытянутым и приплюснутым одновременно лысым черепом - не поймешь, уродливый человек или гуманоид неизвестной расы, - что-то оживленно говорит, не умолкая. Спок слушает, изредка вставляет пару слов, сосредоточенно глядя себе под ноги. Его реплики становятся чаще, только когда собеседник, уловив что-то интересное в речи капитана Кирка, начинает обсуждать с вулканцем не то услышанное, не то Кирка в целом.
А тот продолжает заливаться соловьем, привлекая все больше слушателей, как всегда уверенный, что по праву рождения и прочим существующим в природе правам является венцом творения и центром вселенной.
Маккой хмыкает в свой фужер. Постороннему человеку не догадаться, что на самом деле и капитан Кирк ака вершина мироздания, и он сам, и большая часть экипажа "Энтерпрайз" крутятся, как планеты вокруг солнца, вокруг Спока. Вокруг, будь он проклят, всегда ровного и немногословного вулканца, которого поначалу принимают обычно за экзотический предмет корабельного интерьера или что-то в этом роде. И только потом начинают замечать, что взоры команды устремлены на капитана лишь тогда, когда надо принимать глобальные решения. В остальное время у всех ушки на макушке: что там скажет мистер Спок?
Маккой с Джимом знают друг друга невесть сколько лет, у них всегда была взаимная симпатия и хорошие приятельские отношения. Но друзьями - почти неразлучными - они не стали, пока не унаследовали от капитана Пайка и доктора Пайпера "Энтерпрайз" и не познакомились поближе с первым помощником. Все самые задушевные улыбки капитана, самые изощренные подначки Маккоя всегда достаются Споку. Остальные члены экипажа не сильно от них отстали, о медсестре Чепел вообще говорить нечего.
Вопрос, стоит ли тратить столько обожания на личность, которая этого не ценит и вряд ли замечает, почему-то никогда не бывает актуальным.
Даже сейчас доктор спинным мозгом чувствует все перемещения вулканца по большому, гудящему от голосов залу. Насчет капитана можно не сомневаться: он распускает хвост и выпячивает грудь исключительно ради Спока, поскольку женщин рядом не наблюдается. Во всяком случае, таких, чтобы подходили под капитанское определение "девушка" и могли вызвать у него неотразимую улыбку и специфический блеск в глазах. В конце концов, с девушками рано или поздно происходит одно и то же: с глаз долой - из сердца вон. А про Спока он помнит всегда - непроизвольно.
Как назло, из конференц-зала они уходят позже всех. Капитана задерживает для приватного разговора некое высокопоставленное заинтересованное лицо, и Спок с Маккоем снова терпеливо ждут в сторонке. Но когда, на прощанье одарив лицо радостной улыбкой (еще бы, наконец-то его оставили в покое!), Кирк сгребает их за плечи и тащит к выходу, кто-то снова просит звездного капитана задержаться. Всего на минутку.
Доктор с сомнением поглядывает на Спока в полутемном коридоре:
- Что-то ты бледный, Спок, мне это не нравится. Пошли на воздух, он догонит.
Вулканец послушно кивает, но через пару шагов вдруг спотыкается. Маккой подхватывает его, не давая упасть , а с другой стороны подхватывает словно из-под земли выросший Кирк и помогает прислонить к стене.
- Что с тобой, Спок? Ты в порядке? - задает капитан обеспокоенно-идиотский вопрос.
Боунс шипит на него:
- Сам же видишь, что не в порядке! Спок, - тон Маккоя почти обвиняющий, - признавайся, что ты пил?
- Я ничего не пил, доктор. - Кажется, вулканец едва шевелит губами. - Я просил стюарда принести мне воды, но он сказал, что просто воды у них нет. Поэтому я...
- Ясно. Тот лилипут, что парил тебе мозги последние три часа - он не делал ничего необычного? Ну же, подумай хорошенько; для чего у тебя компьютер на плечах?
- Нет, - качает головой вулканец. - Абсолютно ничего.
- А кто-то еще? - быстро сообразив, куда клонит Маккой, подключается капитан. - Ты не видел ничего такого рядом с собой?
- Ладно, Джим, давай его на борт, там разберемся. - Он тянется к коммуникатору.
Однако повисший на их руках старпом, делает протестующий жест:
- Капитан, у меня есть предположение.
- Спок, потом!
- Нет, доктор, я скажу, пока уверен, что могу говорить. На прошлой неделе мы видели здесь делегацию с Ромула. Я слышал, как один из них говорил о своем коллеге, что тот не может присутствовать, поскольку заболел. А сам он только что переболел и до сих пор чувствует недомогание.
Маккой решительно отбирает вулканца у Кирка, беззастенчиво командует:
- Джим, быстро, найди кого-нибудь из организаторов этого столпотворения и узнай, как связаться с ромуланцами. Мне нужна информация, что за заразу они сюда притащили. И чем больше, тем лучше.
Капитан кивает уже практически на бегу, в быстроте реакции ему не откажешь. Спок всей своей немалой тяжестью виснет на Маккое, едва не ломая ему ключицу.
- Прошу прощения, доктор.
- Заткнись. Сейчас свяжемся с "Энтерпрайз", будешь извиняться перед парнями в красном.
Боунса больше беспокоит не треск собственных костей, а то, насколько прохладные, почти холодные у вулканца руки. Конечно, его всегда в первую очередь волнует состояние пациента, но то, что это Спок, заставляет нервничать сильнее обычного.
Кирк является в медотсек спустя полчаса, когда Спок давно уложен на диагностическую койку, замучен анализами и накачан анальгетиками, невзирая на все его протесты.
Капитан с победным видом выкладывает свою добычу. Боунс хищно хватает маленький чип и сует в компьютер, даже не сказав спасибо.
- Так... Кучные высыпания... Перепады температуры... Инкубационный период... Вырабатывается иммунитет...
Повернувшись к Кирку, презрительно выдает:
- Ромуланская ветрянка. Хорошо еще, что взрослые особи переносят ее не так тяжело, как у людей.
Джим пытается изобразить глубокомыслие, но на его открытом лице только смесь облегчения с нетерпением. Он уже давно приплясывает у рабочего стола Маккоя, так и не присев - высматривает в приоткрытые двери, где там лежит под диагностикой его старпом.
Доктор, глядя на эти ритуальные пляски, со вздохом встает и ведет капитана к больному. Отправить бы его отдыхать, чтоб не мешался под ногами, так жалко ведь: переживает. Волнуется за остроухого так же, как он сам.
При их приближении Спок пытается приподняться на локте:
- Со мной все в порядке, капитан.
- Ромуланцам расскажи, - ворчит Боунс. - Они наивные, поверят.
Он колдует с медсканером, потом бесцеремонно задирает одежду Спока до самой шеи и разглядывает бледную кожу. Удовлетворенно кивает:
- Уже полезло.
Джим из-за его плеча с любопытством смотрит на чуть заметные скопления сине-зеленой сыпи.
- Хочешь еще пить? - спрашивает Боунс.
- Да, доктор, буду признателен.
Маккой не успевает повернуться за стаканом, как из-за ширмы, словно из коробочки с сюрпризом, появляется Кристина Чепел; в руках у нее исходит паром чашка травяного чая.
- С вашего позволения, доктор.
- Надо было еще пломиковый суп сварить, - ехидничает Боунс.
- Вы просто завидуете, сэр. - На какое-то мгновение кажется, что Чепел покажет ему язык.
Конечно, Маккой завидует. Он-то не умеет заваривать эту зеленую отраву так хорошо, как Чепел. В отместку он отбирает у медсестры чашку и, поддерживая Спока в полусидячем положении, поит вулканца сам. Теперь ее черед завидовать и одаривать начальство возмущенными взглядами.
- Он все равно слишком тяжелый, ты не удержишь, - примирительно говорит Маккой, не отрываясь от своего занятия.
Капитан стоит рядом и глупо улыбается. Если бы надо было мчаться на край галактики, с боем добывать лекарство для старпома, а это поручили бы другому, он бы тоже завидовал. Но при данных обстоятельствах Кирк не в претензии. В конце концов, это он раздобыл для доктора всю нужную информацию.
- Еще чего-нибудь хочешь? - спрашивает Маккой, когда Спок допивает все до капли.
- Я собираюсь медитировать, доктор, - серьезно отвечает вулканец.
Доктор одним движением бровей выпроваживает всех из изолятора. Как бы артистично Спок не владел своими, ему так не суметь. На пороге докторского кабинета Джим, который прекрасно понимает, что пора и честь знать (иначе Боунс просветит его об этом вслух), переминается с ноги на ногу:
- Знаете, доктор, кажется, я тоже хочу пить.
Не вопрос. Маккой молча смешивает коктейль, достает пару рюмок. Капитан, почти кряхтя разваливается в кресле: день был долгий и утомительно однообразный. От однообразия у звездных капитанов начинает болеть... хорошо, если только спина.
- Я помню, как в детстве болел ветрянкой, - по-дружески сообщает он Маккою. - Расчесал эту гадость, а чтоб родители не заметили, решил замазать зеленкой.
- И где в доме твоих родителей теперь несмываемое пятно зеленки? - скептически интересуется доктор.
Джим начинает громко ржать, но тут же переходит в беззвучный режим.
- На кресле от маминого гарнитура, - шепотом сообщает он, как большой секрет.
Маккой кивает, словно и не сомневался в его способностях.
- Ты уверен, что ему не повредит эта ромуланская зараза? - став на минуту серьезным, совсем тихо спрашивает Кирк.
Доктор и сам об этом думал. Если бы удалось спровадить Джима, он сейчас уже связался бы со Звездным флотом и шерстил их базы данных на предмет такой же "ветрянки" у вулканцев.
Но он продолжает сидеть, они разговаривают и тянут свой коктейль, как будто соревнуясь, кто медленнее.
Ждут, когда будут готовы анализы, чтобы убедиться: со Споком точно все в порядке.
Финита ла комедиа
@темы: Вся жизнь — бесплатный цирк, Имитация творческого процесса, Мистер Фик-с, Стар трек
А в каноне ему практически все нипочем. Даже если он получает какую-то травму или болезнь, мгновенно со всем справляется и геройствует дальше.
Да, вообще-то вы правы. Но думаю, столько романов и фиков с его слабостями существует именно потому, что их совсем не трудно представить у этого персонажа, словно они просто остались за кадром )
О, знаю: это была телепортация: мозг превратили из материи в энергию, в виде излучения вытащили сквозь череп наружу, а потом снова превратили в материю и унесли
Почему бы и нет?
И едва ли он при этом очень счастлив.Он в вечных метаниях и борьбе с собой. И едва ли он при этом очень счастлив.
Мне кажестя, все же по-своему счастлив. Его так любят в ТОСе друзья и знакомые, а люди не тратят любовь на пустого человека, у которого одна эгоцентрична рефлексия на уме. У него есть смысл в жизни, любимая работа, близкие люди. Не думаю, что его внутренние противоречия веречеркивают для него все это.
Сжать-то с большой силой - это не такое уж большое достижение, но мгновенно даже сильно сжатая рана не срастется, во всяком случае в обычных условиях.
Может быть, я никогда не искала специально информацию на эту тему. Сын говорил, что это на молекулярном уровне как-то происходит именно за счет силы сжатия, но наговорить много чего можно, знаю )))
Но на трон - должность старшего модератора - меня потом посадили, тоже не спросясь.
Ну ценный, ценный специалист
Но думаю, столько романов и фиков с его слабостями существует именно потому, что их совсем не трудно представить у этого персонажа
А главное - потому, что нам, людям, хочется видеть его как можно более человечным во всех отношениях.
Почему бы и нет?
Вот так и рождаются фанонные мифы.
Мне кажется, все же по-своему счастлив
Какие-то радости у него в жизни, конечно, есть. Но таки после пресловутой райской планетки он говорит, что там был счастлив впервые в жизни. И это канон. И это звучит очень грустно.
Сын говорил, что это на молекулярном уровне как-то происходит именно за счет силы сжатия
Как-то я сомневаюсь, чтобы молекулы мгновенно соединялись в единое целое только от силы сжатия, причем доступной человеку. Но было бы любопытно найти какую-то инфу об этом.
Ну ценный, ценный специалист
Зеленая я была, а не ценный специалист.
Dukasha, да ну, этот днев закрывается только от хамья, притом если хамят другим комментирующим )) А интересному собеседнику я всегда рада
тем более что не всякий интересный собеседник способен меня терпеть ))А вот накормить, уложить спать, полечить, даже когда ему это все особо и не нужно - это, пожалуйста.
Ну, его любят и ищут способ выразить свою любовь )) А у Спока не столько даже его вулканская сущность, которая во всем этом не нуждается, сколько "вилка", в которую он угодил чуть не с рождения: безусловная любовь в собственной семье, у родителей; он не представляет, что может быть иначе, и потому недостаточно ценит, зато видимо такое же безусловное и неизменное отторжение у соплеменников-вулканцев, и тоже никогда не было иначе. Ну это я фантазирую, ладно )) Даже связь всего этого с его поведением объяснить сейчас толком не могу, хотя упорно ее вижу )
Но таки после пресловутой райской планетки он говорит, что там был счастлив впервые в жизни. И это канон.
Ну, по сути речь о том, что расслабился, и было легко, и счастье у него там было чисто человеческое. А в напряжении он сам себя постоянно держал. Так что выходит доктор где-то прав: стоило сделать из него человека, чтоб был счастливее ))
Ну, его любят и ищут способ выразить свою любовь ))
Им и искать не приходится, для них такое поведение естественно. Что касается Спока, то родители его, конечно, любят но постоянно ждут от него не того, чего ему самому хочется и что для него самого нормально. То "не иди в звездный флот, иди в ВАН", то "почему ты не научился улыбаться"... И это ему тоже счастья не добавляет.
Ну, по сути речь о том, что расслабился, и было легко, и счастье у него там было чисто человеческое.
Это да, Споку в нормальном состоянии такое счастье счастьем бы не показалось. Но в его нормальном состоянии ему счастливым быть очень трудно. Конечно, у него есть работа, долг, честь и все такое, но гармонии нет ни с собой, ни со своей семьей, ни со своим народом... Да и народа своего у него по сути нет, полукровка же. Хорошо, что у него по крайней мере есть друзья, иначе было бы как-то совсем беспросветно.
Сегодня вот читала историю о том, как они все втроем сидели в дождь в какой-то хижине, капитан с доктором этот дождь все нахваливали и радовались, а Споку в таких условиях было ну очень неуютно. И они, как умницы, все поняли, к огню его посадили, пледом укрыли, чаем напоили, так что ему в итоге тоже стало хорошо от такой заботы и теплой компании.
Dukasha,
вот только не надо воспринимать меня всерьез )))треккер из меня лишь постольку, поскольку есть с кем потрепаться на тему, иначе бы давно забила на СТ и ушла читать Вальтера Скотта: у него плюшки распределяются по справедливости, а не по-братски, как в трек-вселеннойДа и народа своего у него по сути нет, полукровка же
Вот в этом и есть корень всех его проблем, по-моему. Насчет родителей я имела в виду детство, до поступления в АЗФ. Спрк не представлял, мне кажется, что у кого-то с родителями может быть иначе, не присматривался и не сравнивал, и потому не понимал, сколько имеет, и что кому-то в родительском доме и десятой доли того тепла не достается.
А с вулканским социумом, по ходу, изначально не находил правильной точки соприкосновения, все время чувствовал, что "не такой". Возможно, и в ЗФ потому рванул - все же чужим среди чужих жить легче, чем среди своих. И опять же, он так уперся на своем желании быть вулканцем, что Кирк и Ко протягивают ему плюшку: мы тебя - да с распростертыми объятьями, ты нам друг, товарищ и брат, и все что только захочешь. А Спок: нет, не хочу такую плюшку, хочу вулканскую! Капризное в общем у них принцессо
Хотя вроде к последним полнометражкам расчухкл, что плюшки от души - они самые дорогие и самые вкусные ))
Сегодня вот читала историю о том, как они все втроем сидели в дождь в какой-то хижине
А, хороший фик, единственный сносный у автора, насколько помню ) Прелесть, да