Ну что тут скажешь... Один из победителей навсегда лишился моего уважения. Даже благодарна ей за то, что мы никогда не общались.
Про невезение, в том числе творческое, осталась при своем мнении.
А иллюстрация к ФМ прекрасна, несмотря на то, что ее обошли вниманием,. И не только ее.

@темы: АнК, Общехрень

---

Отсюда shevka.com/post127303639/?upd
Прихватила когда-то, кажется, у Лизеи

@темы: О прекрасном, и вообще, Позаим©твовано

---

Утешили )

Ну вот, мои рисунки и фики не слишком цепляют, зато на ли.ру уже появились поклонники моего таланта говорить гадости )) Всегда знала, что мировая слава от меня не уйдет

@темы: Вся жизнь — бесплатный цирк

---

марюка, здравствуйте )

@темы: О прекрасном, и вообще, Леди и джентльмены, Дайроводство

---

@темы: О прекрасном, и вообще

---

Лиска жжот. Приходит на кухню:
- Еда есть?
- Нет. Возьми свари.
- Не буду. Я вообще есть не хочу. Если что - таблеток поем.
Назначили ей после выписки воз и маленькую тележку.

Чуть позже, тоже на кухне, Лизавета и еще одна Лиза, подружка.
Муж спрашивает:
- Зачем вы все ложки на стол вытащили?
Ржут:
- А мы посмотрели - в ложке с одной стороны отражение нормальное, а с другой перевернутое. Проверяли, на всех ложках так, или нет.

Через минут двадцать другая версия:
- Мы ложки на самом деле к синяку прикладывали. Две в морозильник клали, две прикладывали, по очереди.

А у меня отходняк после перетворчества...

@темы: Общехрень, Вся жизнь — бесплатный цирк, Пролетая над Парижем

---

Компромат

Начало здесь www.diary.ru/~vereskovyj-sklon/p149604878.htm?f...

Окончание 14.03.11г

***
Квартира, куда его привез бывший фурнитур, располагалась все в той же Апатии; не самые престижные кварталы, не самое роскошное здание, разве что одно из самых высотных. Чистый тесный лифт, благоухающий освежителем воздуха, доставил их на последний этаж, в мансарду с кокетливо скошенными окнами.
Все освещение единственной просторной комнаты составляли бра почти под самым потолком; полуматовые цветные плафоны давали мягкий свет, похожий на предзакатный. Но еще до того, как зажглись лампы, Рауль успел охватить взглядом обстановку: минимум мебели, на стенах несколько лаконичных графических работ в багетах, пара растительных декоративных композиций, не считая обычной комнатной зелени, да широкая кровать в аппендиксе, прямо под окном во всю стену. И фактически весь интерьер «держат» портьеры и драпировки – персиковые, жемчужно-серые, золотистые; серые с золотым тяжелые занавеси на окнах и у кровати. Все со вкусом и к месту, кроме одного: не пахнет обжитым помещением, только чистотой, новыми вещами.
- Давно ты снял эту квартиру? – Рыжего генетик обнаружил на кухне, где тот сгружал в холодильник предусмотрительно прикупленную по дороге провизию.
Катце поднял голову, глянул с таким выражением, словно этим янтарно-карим глазам просто очень хотелось увидеть Рауля, а вопрос – так, мелочь.
- Не очень. Вас возмущает сам факт, верно?
Эм не ответил. Чем, собственно, возмущаться, если сам дал повод? Все в соответствии с правилами игры.
В нише возле входной двери – зеркало, по размерам мало уступающее окнам. Рауль снял пальто, размотал шарф, задумчиво скользя взглядом по собственному отражению. Странно было видеть себя на фоне чужой обстановки, в непривычной одежде. Словно здесь только часть его, остальное по-прежнему в Эос и лабораторных корпусах.
Сзади тихо подошел Катце; Рауль почувствовал, как оттягивающей затылок косы осторожно коснулась его ладонь. Было что-то очень естественное и правильно-успокаивающее в «звучании» этого жеста. Сердечный ритм, задержка дыхания, тут же понял он. То, что блонди улавливал много раз, когда фурнитурам приходилось заниматься его волосами, и на чем никогда не заострял внимания. Неужели Катце прав: фурнитуры, влюбленные в своих хозяев – отнюдь не редкость? И у человеческого организма существуют потребности, не зависящие от гормонального фона? Это открытие до такой степени поглотило все мысли Эма, что он едва замечал, как рыжий расплетает шелковистые темно-золотые пряди, разбирает на волны, расправляя за спиной привычным водопадом. Что за пэтское баловство, в самом деле? Впрочем, неважно.
Он снова глянул в зеркало. Картина по другую сторону стеклянной границы казалась теперь еще большим противоречием тому, что он ощущал. Не было в этом высоком, болезненно красивом мужчине за его плечом ничего фурнитурского; спокойное, немного печальное лицо человека, знающего себе цену и знающего что-то еще, неведомое ни Раулю, ни Ясону. Владеющего некой древней мудростью, которую не способны вместить электронные мозги ИскИна…
Сколько же противоречий может быть в одном дне?
- Как насчет того, чтоб наконец поужинать? – вывел блонди из транса бархатистый баритон у самого уха.
Рауль обернулся. На изящном столике у дивана был накрыт легкий ужин, да мерцала оранжевой звездочкой свеча в хрустальной подставке. Было почему-то приятно, что она не источает никаких ароматов, кроме собственного воскового. Невзрачная с виду и безумно дорогая, наверняка контрабанда. На миг Эм задумался, для кого бы дилер мог доставлять на Амои подобные вещи. Неужели для личных целей?
Вечер при свечах тянулся в тишине. Рауль чувствовал непонятную и непривычную усталость, он был благодарен рыжему, что тот не пытается завязать разговор. И хорошо, что не старается быть при этом по-фурнитурски незаметным, иначе ему стало бы совсем неуютно в чужой квартире, неуловимо напоминающей старинный музей – особенно сейчас, в неярком дрожащем свете огня.
- Все-таки, почему именно я, а не Ясон? – Вопрос родился как-то сам собой, из роящихся в мозгу привычных ассоциаций к непривычным явлениям.
- Ну, вы ведь почему-то дружите с Ясоном, а не с Юпитер? – Казалось, рыжий старательно прятал улыбку. И добавил, заметив, как застыло сразу лицо блонди: – Я не считаю, что вы более доступны или в чем-то уступаете господину Минку. Это не так просто объяснить… Кроме преклонения перед хозяином, я часто испытывал еще и своего рода замешательство, его иной раз очень трудно понять, его слова и действия ставят в тупик, а по лицу можно прочитать только то, что он сам для тебя «напишет». Думаю, вам не понравится, но в выражении вашего лица при разговорах с ним я часто видел примерно то же, что чувствовал сам. Это сокращало дистанцию, пусть только в моем воображении, создавало иллюзию, что я понимаю вас, а вам нетрудно было бы понять меня.
- Видимо, Ясон всегда хотел дистанции побольше. – Эм поджал губы, вспомнив встречу в Апатии. – Чтобы потом прыгнуть через пропасть.
А Рауль в итоге оказался в одной лодке с его рыжим агентом по особым поручениям. Который, как выяснилось, готов понимать и сочувствовать. И наверное, даже оценить заботу, на которую Ясон плевать хотел, занятый лишь собой и своим монгрелом.
Все это было достаточно унизительно для Идеального Блонди, главного нейрокорректора Танагуры и лучшего специалиста-биотехнолога в данном секторе галактики. Захотелось немедленно сорваться на дилере, сломать ему шею и увидеть, как тело будет дергаться в предсмертных конвульсиях. А Ясону влепить пощечину и никогда больше с ним не разговаривать.
- Ступай в душ, - сказал он, глядя на свои стиснутые в замок руки. – Уже поздно, при твоем постоянном дефиците сна не помешает хоть раз отдохнуть как следует.
Рыжий послушно поднялся из-за стола и пошел, куда послали. Рауль остался наедине со своими разбушевавшимися чувствами и мыслями.
Через десять минут Катце вернулся. Темно-рыжие пряди влажно мерцали в свете догорающей свечи и склонившихся к самым окнам лун, кожа тоже не выглядела абсолютно сухой. Но при этом никаких полотенец на бедрах и прочей фривольности – тонкую, немного сутулящуюся фигуру облегала домашняя одежда из мягкого трикотажа. На внутренней стороне запястья – маленькое, едва заметное пятнышко никотинового пластыря.
Такая деликатность неожиданно заставила смятение, в котором пребывал блонди, отступить, Рауль почувствовал, что глупо настолько болезненно реагировать на неприятные впечатления.
Катце, кажется, и не пытался искать взглядом блонди, который, отослав его в ванную, не засиделся за трапезой; отнес в угол столик с остатками ужина и, достав из шкафа белье, принялся стелить себе на диване.
- Перестань, - донеслось с полускрытой портьерами кровати. – Иди сюда.
Катце замер в расправленной простыней в руках, обернулся на голос:
- Не надо, Рауль.
А в следующую секунду обнаружил себя рядом с блонди на просторной постели, хотя расстояние до дивана было добрых четыре метра.
В глазах Эма горел нехороший огонек:
- Разве ты не этого хотел?
- А ты?... Или для элиты так сложно понять, что приоритетным может быть совпадение желаний?
- Однако ты снял эту квартиру. И привез меня сюда.
Рыжий уселся поудобнее – насколько возможно, когда за плечи удерживают нечеловечески сильные руки. Не сразу, глядя в окно, сказал:
- А тебе не приходило в голову, что я мог снять ее совсем для других целей? А привез – потому что ты попросил. Кто был фурнитуром, не сможет сказать элите «нет».
- Встречался со мной ты тоже поэтому? Не мог сказать «нет»?
Катце посмотрел на него с грустной нежностью:
- Я бы не смог отказать тебе, даже если бы ты не был элитой.
- Вот как? Разве это не основное мое достоинство?
- Основное твое достоинство в том, что ты это ты, такой как есть. Неважно, элита или монгрел. Ты вряд ли поймешь.
- Ну разумеется. Мне трудно понять, например, почему в твоей снятой для таинственных целей квартире оказалась припасена – совершенно случайно, видимо – бутылка моего любимого вина, а шампунь, который ты использовал, пахнет миндалем и жасмином – букет моего парфюма.
- Можно списать на фетишизм. На то, что мне нравилось думать о тебе, когда приобретал все необходимое.
- У тебя на все найдется ответ, верно? – Теперь блонди навис над ним, прижав Катце к холодным льняным простыням. Он отдавал себе отчет, что в какой-то мере повторяет манеру Ясона, поскольку собственная, сравнимая с танковой атакой, в данный момент не годилась. Но если Минк в подобных случаях выглядел опасным, как ядовитая змея, то Рауль понимал, что может претендовать в лучшем случае на удава. Эта мысль оказалось последней каплей.
Ему стало все равно.
Он слишком долго пытался решить задачу, заведомо не имеющую решения – найти выход из безвыходного положения для того, кто сам это положение настойчиво создавал. Он не смог донести до друга смысл простейших логических выкладок, поскольку тот плевать на них хотел, установив для себя единственную отправную точку и единственную цель – свою связь с монгрелом. Мало того, он оказался настолько несостоятельным, что не смог пробить барьеры, выставленные бывшим фурнитуром. Тот не скрывал своих так называемых чувств, покорно шел на контакт, однако за три месяца Рауль так и не смог поймать конец ни одной из тех ниточек, потянув за которые, можно заставить человека раскрыться. Рауль выпустил Катце, откинулся на подушки.
- Делай, что хочешь, - безразлично сказал он. – Carpe diem.
Наверное, у него кружилась голова, чего вообще-то не должно быть с элитой. В каком-то другом, незнакомом мире он плыл между искрящимся искусственными огнями мегаполисом и двумя тяжелыми лунами, светившими прямо на постель через окно, которое ни один из них не удосужился занавесить гардинами. Там далеко-далеко, где он сейчас находился, осторожные руки, пахнущие табачным дымом, убирали пряди волос с его лица, гладили висок, обводили самыми кончиками пальцев очертания его скул и подбородка.
- Это все, что ты хотел? – ухмыльнулся блонди, не пытаясь вырваться из умиротворяющего оцепенения.
Рыжий, поудобнее вытянувшись на постели, приподнялся на локте и подпер голову рукой:
- Думаешь, я когда-нибудь задумывался, чего именно хочу? Когда пытаешься трезво смотреть на вещи, даже самое живое воображение не переходит определенных границ. Мое обычно не шло дальше самого простого: чтобы ты посмотрел на меня не как на мебель, обратился по имени, попросил об услуге. Хотелось вызвать у тебя одобрительную улыбку, сделать что-то, чтобы ты обо мне помнил.
Рауль только хмыкнул, с любопытством вглядываясь в прищуренные раскосые глаза совсем близко, в неподражаемую игру лунного света в темных зрачках. Да уж, теперь точно не забудет…
Перед ним, как на ладони, было то, чего он добивался столько времени – полная открытость, почти беззащитность и – бесконечная нежность. У Катце отыскалось-таки слабое место, и Рауль теперь понимал, почему не удалось нащупать его раньше. Кроме безоглядной преданности Ясону, на которой Эм не мог сыграть по вполне понятным причинам, у рыжего имелась только одна слабость – сам Рауль.
Почему-то это оказалось приятно. Даже больше. Настолько, что блонди с легким вздохом закрыл глаза, отдаваясь на волю собственных ощущений. Все так же плыли луны сверху и ночной город внизу, и в незнакомом измерении между ними, где его оставили на произвол судьбы все привычные понятия и ориентиры, удерживали блонди только осторожные объятья Катце, опять перебиравшего его волосы.
Чувствовать рядом с собой длинное худое тело фурнитура способствует выработке эндофрина в организме?... Ясон вот, судя по всему, предпочитает адреналин…
Не открывая глаз, Эм сунул руку под футболку рыжего, провел пальцами по груди, убеждаясь, что обтянутые кожей ребра очень удобно считать, как он и предполагал. А вот искривление позвоночника градуса на три больше допустимого, зря в клинике не обратили внимания, мануальная терапия не помешала бы. Несовершенное, поврежденное злоупотреблениями тело, однако Рауль точно не согласился бы сейчас на замену его более красивым, здоровым и гармоничным. И вообще никаким другим, которое не принадлежало бы Катце. Вспомнились слова рыжего: «Смысл в том, чтобы твое лицо отличали от других. Даже с закрытыми глазами».
Не было причин отказываться от охватившего его странного состояния. Расслабиться – впервые за последнее время по-настоящему, не задавая самому себе предназначенную для этого стандартную программу, не подавляя собственную способность чувствовать. Маленький мирок среди бесконечного зыбкого пространства, и тот, с кем он делит этот мирок…. Учащенное сердцебиение, сведенные мышцы и судорожное дыхание рядом вносили диссонанс, и Рауль на ощупь нашел у Катце нужное место чуть ниже основания черепа, стал гладить-массировать легкими движениями. До тех пор, пока ритм дыхания и пульс дилера не убедили его, что рыжий отключился. Позволив себе напоследок легкомысленно пропустить сквозь пальцы темно-рыжие пряди над шеей, Рауль перешел в режим сна.
***
Он открыл глаза. Судя по матовому сиреневому рассвету за окном, было часов семь – полвосьмого, но вставать отчаянно не хотелось. Это означало бы выпустить из рук самое желанное в жизни, оторваться от нежной теплой кожи, которую ощущал всю ночь, даже сквозь сон и сквозь одежду – и Рауль позволил ему это.
Почему?...
Катце удалось прикоснуться к тому, до чего дотянуться невозможно в принципе: увидеть мягкость и тепло, которые у блонди, как у избалованного ребенка во сне, вытеснили безразличие, эгоизм и заносчивость. Будто ожил никогда не существовавший чувствительный и доброжелательный Рауль Эм, что грезился наяву юному фурнитуру. Тогда его не мог бы привлечь равнодушный перфекционист, посчитывающий рожденных в Гардиан малышей, словно лабораторных крыс. А сейчас? Ответа Катце не знал, да и не хотел знать.
Осторожно отодвинувшись так, чтобы видеть лицо Рауля, Катце из-под ресниц посмотрел на свою добычу. И обнаружил в ответном взгляде зеленых глаз каплю насмешки и любопытства.
- Спи еще. – Катце провел кончиками пальцев по волосам у виска блонди.
Длинные ресницы послушно опустились. Рыжий вылез из-под одеяла и отправился в душ.
Тело едва чувствовало теплые струи. Сердце болезненно ныло… от счастья – вероятно, с непривычки к такого рода нагрузкам.
Вытираясь, Катце невольно изучал свое отражение в зеркале, в непривычно ярком освещении ванной. Пальцы потянулись к шраму, который оказался на виду во всей своей дисгармонии. Ясон оставил ему словно бы вечное зримое напоминание о той черте, которую нельзя переступать. И рубец оказался гораздо глубже, чем можно было предположить по его виду.
Он отвел взгляд от безжалостного стекла. Дела не ждали, совершенно не принимая во внимание, что не хочется даже двигаться с места. Там, в комнате, прямо напротив медленно поднимающегося солнца, спал самый прекрасный блонди в этой галактике.
Но вечер и ночь позади, невозможно шагнуть обратно в лунно-звездное волшебство.
Рыжий вернулся к беспечно разнежившемуся на постели блонди уже полностью одетым, сжимая пачку сигарет в одном кармане и позвякивая ключами в другом. Присел на кровать с краю, любуясь видом совершенства, будто рожденного холодным весенним рассветом из льняной пены простыней.
- Собрался уходить, не позавтракав, - прозаически констатировал Эм, ломая всю прелесть момента.
- Что делать, труба зовет, конкуренты не дремлют, - чуть улыбнулся рыжий. – Тебе на кухне свежезаваренный чай, ключи и деньги на всякий случай.
- Думаешь, постесняюсь вызвать сюда собственный кар? – Рауль сел на кровати, щурясь сквозь темную бронзу ресниц и явно одобряя ход мыслей дилера.
Тот отвел взгляд, кадык дернулся, будто он пытался сглотнуть:
- Ладно, я пойду.
Сильные пальцы, ровные и длинные, осторожно легли на упрямый подбородок рыжего, разворачивая к себе.
- Катце, у тебя неприятности?
- Нет, все в порядке.
Вынужденный смотреть на Рауля, дилер больше не пытался прятать глаза. И снова это был взгляд человека, безоглядно, бесконечно отдающего себя. Без остатка, полностью. Жесткие пальцы, словно в замешательстве, ослабили хватку. Воспользовавшись этим или просто не замечая и вопреки, рыжий потянул к себе Рауля. Обнял, словно тот был хрупким созданием, а не двухметровым эталоном античного искусства; с силой, с какой-то больной нежностью прижался губами к золотой волне надо лбом блонди. И снова было непонятно хорошо, хотя Рауль чувствовал его напряженность и ухающее в ребра сердце, но это не раздражало и не вызывало желания что-то изменить.
Всего несколько пронзительных секунд, потом быстрый шепот: «Ну все, мне пора», - и дилер, не оборачиваясь, покинул квартиру.
А блонди вновь откинулся на подушки, купаясь в оставшихся после ухода Катце ощущениях. Ничего важного Эм на сегодня не планировал, торопиться на работу не было необходимости, а значит, можно пока не отпускать это невесомое состояние передышки или отдушины, ветра, влетевшего в приоткрытое окно, солнечного зайчика на подушке. Алогично радоваться, что он нужен бывшему фурнитуру с темным настоящим, но как же давно ничего не давало Раулю настоящего удовлетворения и чувства покоя! Так что на безрыбье… Пусть будет рыжий авантюрист… хотя бы пока.
Эм неторопливо поплюхался в душе, и даже не рассчитанная на его габариты теснота душевой казалась приятной. Набросил на плечи полотенце, босиком пошел в кухню. Его обоняние уловило запах хорошо заваренного зеленого чая и омлета со специями.
Листок он увидел сразу же, с порога. Подсунутый под заварной чайник из тонкого фарфора, «украшенный» сверху ключами от квартиры и типовой картой на 50 кредитов – достаточно скоромной суммой, чтобы не выглядело, как оплата за ночь. Почему Рауль сразу понял, что это за послание, он не мог объяснить ни тогда, ни позднее. Буквально смахнув натюрморт в сторону, он схватил бумагу и стал читать.

«Рауль!
Мой прекрасный Рауль… Наверное, я бы написал «прости», если бы не знал, что просить прощения у элиты бессмысленно.
У меня нет твоих файлов, я уничтожил их физически – для надежности, как только понял, что имеет место не стечение обстоятельств, а хорошо организованная игра.
Мне не следовало давать понять тебе, что копии еще существуют, но тогда, на стоянке, ты был полон такого праведного негодования, что обманывать тебя казалось жестоким. Не следовало говорить то, что я сказал потом, но твоя уверенность в попытке вымогательства начисто вынесла мне мозг, захотелось просто назло подтвердить твои подозрения. Совершенно детская выходка, я знаю.
И наверное, я бы не догадался, зачем ты ищешь моего общества, если бы не понимал с самого начала, что моя неосторожность не может остаться без последствий.
Ты был почти безупречен. Первые подозрения, что ты начал охоту за своими файлами, у меня возникли только после того, как ты оставил меня ночевать в своем кабинете. Полная уверенность – когда увидел тебя в клинике, в своей палате. Ты рассчитал правильно, когда не пытался что-либо изображать, практически не скрывал своих настоящих чувств. Порой я даже готов был поверить, что файлы ни при чем, ты просто берешь меня, когда есть настроение, и принимаешься разглядывать, словно нестандартный лабораторный экземпляр.
В любом случае, оказалось слишком большим соблазном видеть тебя, разговаривать с тобой – даже на пути к расставленной тобой мышеловке. Думаю, тебе нелегко было решиться на этот шаг: снизойти до какого-то экс-фурнитура…»

Блонди отвел глаза от послания, сжал бумагу в пальцах так, что едва не порвал. Он думает! Этот рыжий и представить себе не может, чего ему стоило снизойти до общения с зарвавшейся мебелью, когда после контактов с дипломатами и прочей шушерой не хочется никого из людей видеть вообще, не говоря уже о необходимости разыгрывать терпение и благосклонность. Почти две недели Рауль так и этак просчитывал варианты, в надежде найти хоть одну лазейку, чтобы не церемониться с дилером и просто вытрясти из него то, что генетик считал своей собственностью. Но любой подобный план имел недостатки: либо Эм оказывался под угрозой разоблачения, либо мог повредить Ясону. С теми шаткими позициями, на которых Минк оказался по собственной вине, любой прокол, даже в его неофициальной полупреступной деятельности, мог вызвать недовольство Юпитер и репрессии в отношении Первого. Этого Раулю хотелось меньше всего. Оставался единственный путь: постепенно подчинить себе эту дрянь, нащупать уязвимые места, сыграть на чувствах. И все равно, при мысли, что придется возиться с наглецом вместо того, чтобы более продуктивно использовать свое время, Эма охватывала ярость.
Генкоды монгрелов вполне можно было не трогать еще два-три года, однако Рауль знал: при необходимости он сумеет убедить Ясона, имевшего лишь очень поверхностные познания в генетике, что проблемы Гардиан не терпят отлагательства. В итоге околонаучных махинаций не потребовалось: у Минка совершенно не было желания вникать в тонкости и подробности. То, что рутину он постарается переложить на Катце, тоже оказалось вполне предсказуемо. Некоторое облегчение Эм испытал, когда убедился, что рыжий больше не пытается нарушать субординацию и ведет себя подчеркнуто корректно. Правда, подкопаться под него по-прежнему не удавалось, но Рауля даже заинтересовала эта похожая на шахматную партию игра с неожиданно сильным противником, так что действительно, ничего не пришлось изображать. И не его вина, если в процессе неожиданно изменились правила, размеры доски и состав фигур. Хотя мог бы заметить это раньше. Впрочем, теперь уже на самом деле неважно.
Он опять взглянул на исписанный листок:

«Мне хочется остаться с тобой, перебирать твои волосы, смотреть на тебя, говорить тебе… Да я, в общем, и не знаю, что говорить, слова плавятся в мозгу в нечто бессвязное. Хочется подарить тебе что-то совершенно особенное за то счастье, которое ты дарил мне эти недолгие месяцы. Я получил гораздо больше, чем может вообще рассчитывать в своей жизни мебель вроде меня, и как говорят монгрелы, долг платежом красен. Самое по-настоящему нужное тебе, что я могу – это оставить тебя в покое, освободить от тревоги и от необходимости продолжать наши встречи. Не знаю, может быть, я бы еще тянул с решением, впадая в самообман. Но вчера ночью и с утра ты выглядел таким… почти счастливым, что независимо от того, была ли это блестящая актерская игра, или же реальное отступление от твоих собственных принципов, я очень остро почувствовал, что превысил свой лимит. Стало страшно, что после недолгого наваждения ты разочаруешься во мне. Или, что еще хуже, в самом себе, а этого ты мне точно не простишь.
Я бы рад представить тебе доказательства, что никакого компромата на тебя у меня нет, чтобы ты убедился окончательно и успокоился, но доказательств у меня тоже нет. Тогда на стоянке у Мистраля я сказал тебе правду, или почти правду: я оставил себе файлы только потому, что один из них касался Ясона и Рики, а их судьба мне не безразлична. Ну и в какой-то мере как сувенир – единственную твою вещь, которая попала ко мне в руки. И уничтожил, как только понял, что ты действительно неспособен навредить Ясону, иначе бы не использовал такой сложный обходной путь. И когда понял, что эти материалы так опасны для тебя.
Я…»

Дальше следовало какое-то короткое слово или часть слова, старательно зачирканное до неузнаваемости, и заканчивалось послание неожиданно, словно обрывалось на полуслове:

«… не знаю, что еще тебе сказать. Счастливо».

Примятый лист тихо скользнул из рук Эма обратно на стол. Не вспомнив про остывающий чай, блонди вернулся в комнату. Отодвинул портьеру возле кровати, снял со стены крохотный квадратик-хамелеон – нанокамеру. Потом из-за другой портьеры извлек вторую такую же. Он прикрепил их вчера, пока дилер сгружал продукты на кухне, не преследуя никаких особо коварных целей – просто чтобы потом взглянуть на собственное поведение со стороны и разобраться, какая линия может быть наиболее удачной в обращении с Катце. Теперь это все стало ненужно. Пальцы сжались на безобидных с виду и бесполезных по сути квадратиках. Всё зря: в результате оказалось, что он ломился в открытую дверь, параноик-перестраховщик, бросивший на кон тысячи ради того, чтобы выиграть пару кредитов.
Однако чувства проигрыша не было. Рауль достал из внутреннего кармана футляр и бережно сложил в него обе камеры, чуть скользнув по ним кончиками пальцев, словно погладив.
И да, надо будет отдать экспертам непонятный кусочек письма. Пусть узнают, что за слово затушевал Катце.
Через несколько минут он спустился на лифте и вышел в затянутое жемчужным туманом ясное весеннее утро.

Конец

@темы: АнК, Имитация творческого процесса, Мистер Фик-с, "Компромат"

---

mart, с Днем Рождения!

Это к «Рауль вмешивается в события», не столько, правда, иллюстрация, сколько фантазия на тему. Но, надеюсь, тебе хоть немного понравится )

Raoul and Katze by ~A-McL on deviantART

@темы: АнК, Леди и джентльмены, Поздравлямство, Имитация творческого процесса, Мною нарисованное, Фотошоп и никакого мошенничества

---

Дыберное

Можете меня поздравить: я опять рэд. Не знаю правда, как одна краска для волос может одновременно отливать и рыжим, и красным, в зависимости от направления света, но вот на моей голове это ей удается. И прическа в этот раз мастеру удалась так, что сразу после укладки почувствовала себя красавицей ага, куда б еще мерссские килограммсссы сплавить, и вообще буду неотразима )), хотя обычно это происходит только когда возвращаюсь домой, засовываю голову под кран и даю волосам улечься самостоятельно )

В честь поста вспомнила о здоровом питании, закупила всякие крупы, фасоли и горохи и еще сделала сегодня своим домашний майонез, у них-то пост соблюдать точно склонности нет ) А мне бы не помешало, первую половину весны физически облегчает, даже очень... Где б еще терпения раздобыть и силы воли ))

@темы: Пролетая над Парижем

---

Сознание наотрез отказывается принимать, что такое страшное несчастье могло случиться на самом деле ((( Жуть. Жаль страну и людей.

@темы: Ппц в ассортименте

---

Заявку мою на фесте так никто и не выполнил все же не могут... (с) ослик Иа, но зато наконец выбрала для себя, какой арт понравился больше всего. Там много вкусного, но мне лично этот ближе остальных. И Рауль — один из самых красивых среди нарисованных, имхо

Отсюда www.diary.ru/~anok/p149852990.htm

@темы: АнК, О прекрасном, и вообще, Позаим©твовано

---

Люди, которые распускают зубы, все время стараясь кого-нибудь тяпнуть, в конце концов прогрызают дырку в самих себе. Таких на самом деле жалеть надо... только осторожно, через ограждение вольера. И не забывать про табличку «Животных не кормить», в том числе собой, своими реакциями.

@темы: Про-странности, Игра в слова

---

Mari_l, с Днем Рождения!

тык

@темы: О прекрасном, и вообще, Леди и джентльмены, Поздравлямство

---

А это мне подарили в честь праздника *десяток смайликов-сердечек* ))

Но так как я к этому все ж таки руку приложила,то всерьез лучше не воспринимать, сами знаете, какое у меня ч/ю

пПишет  *jelena:

06.03.2011 в 15:59

Alison McL - солнышко, поздравляю с наступающим 8 марта!



Скачать

URL комментария

@темы: АнК, Леди и джентльмены, Приятности, Друзья, Музыка

---

С праздником 8 Марта

... тех, кто празднует
Остальным — просто много красивых цветов

<

@темы: О прекрасном, и вообще, Поздравлямство, Коллекции

---

Luvyshka. с Днем Рождения, солнышко!

@темы: О прекрасном, и вообще, Леди и джентльмены, Поздравлямство

---

Isra, с Днем Рождения тебя!

И длинный фик в подарок ) Очень хотелось тебя порадовать, но не знаю, понравится ли
Если что — считай конем, который не любит улыбаться )

Название: Компромат
фандом: АнК
Автор: Alison McL
Бета:  mart
Пейринг/персонажи: Рауль, Катце, кое-где Ясон и Рики
Жанр: драма, романс
Рейтинг не замечен
Размер: миди
Статус: закончен
Дисклаймер: не претендую
Предупреждение: AU, ООС, действие происходит вскоре после возвращения Рики в Эос. Придти к консенсусу с каноном опять не удалось )


***
23:48 по танагурскому времени – не та причина, которая могла бы удержать Ясона Минка от визита к лучшему другу. Даже при том, что вышеозначенный друг меньше суток, как вернулся с галактической научной конференции, и все последующие часы, не считая душа и чашки крепкого чая, провел по месту своего служебного долга – в биотехнических лабораториях и в нейрокорректорской. Впрочем, Рауля поздний визит Минка не смутил, он слишком хорошо знал Ясона, чтобы ожидать чего-то иного.
Нежного возраста фурнитур, старательно делая вид, будто ему вовсе не нужны спички – подпирать слипающиеся веки, сервировал ужин на маленьком столике в гостиной; мягкое голубоватое освещение Раулевых апартаментов выгодно сочеталось с лиловыми отсветами ночи за окном.
- Судя по твоему виду, поездка не удалась. – Ясон усмехнулся одними глазами, лениво потягивая вино из бокала, и Рауля в который раз восхитила его способность быть предельно выразительным без всяких подручных средств вроде мимики и жестов, всего лишь взглядом да едва уловимыми оттенками шелестящего, как осенняя листва, голоса. – Ты разочарован?
- Я не ждал от этой конференции ничего интересного, - пожал плечами генетик. - Примитивные достижения ученых Федерации и иже с ней меня не интересуют, только направления и тенденции, и ты это прекрасно знаешь.
Рауля Эма могли сколько угодно называть сумасшедшим ученым, помешанным на садистских опытах, но результат был для него не менее важен, чем процесс. Как представитель торгового Синдиката Амои, он всегда дотошно следил, чтобы силы, время и деньги не оказались вложены в разработки, которые в итоге останутся не востребованы и не смогут себя окупить. Ум аналитика позволял ему составлять достаточно точные прогнозы, какие из новых биотехнологий будут пользоваться спросом через несколько лет, и на основании сделанных выводов одни разработки получали зеленый свет, а другие консервировались на корню – до лучших времен.
Но Ясона желчная отповедь генетика не обескуражила.
- Может, тогда расскажешь, что удалось извлечь из злословья и пьяной болтовни на банкетах? – взгляд Минка был завлекательно-тягучим – впрочем, только в силу привычки: он отлично знал, что на Эма его обаяние не действует.
- Будем обсуждать это прямо здесь и сейчас? Тебе хочется остаток ночи превратить в продолжение рабочего дня? Или в начало следующего? – Рауль откинулся в кресле, взгляд из-под полуопущенных ресниц сочился откровенным ядом.
- Пожалуй, ты прав, - легко, не теряя достоинства согласился Первый Консул. – Рики наверняка меня заждался, а тебе нужно вытащить занозу из того места, в которое она тебя усиленно колет. – Он поднялся из-за стола, на котором остывал едва тронутый ужин.
- В Эосе только одна заноза, - привычно парировал Эм.
Звать фурнитура Рауль не стал, сам проводил гостя до дверей. Ясон отметил, что его усталая язвительность начисто исчезла, генетик смотрел хмуро, почти напряженно:
- Знаешь, похоже у меня неприятности на работе… - начал он.
- И, похоже, не только на работе, - с едва заметным нажимом в голосе перебил Минк, якобы пытаясь обратить разговор в шутку. – У тебя еще и с аэрокаром что-то не в порядке. Так что можешь пока взять мой. Но с моим шофером, будь любезен.
В ответ на сдержанный вопрос-предположение в зеленых глазах – уверенное утверждение в синих. И дверь закрылась за Минком, оставив Рауля в полумраке прихожей строить версии и догадки.

***
Ясонов кар он вызвал вскоре после обеда, как только счел основную программу-минимум на сегодня выполненной.
Высокий мужчина в шоферской униформе распахнул перед ним дверцу и почтительно стоял рядом, пока Эм усаживался, хотя конструкция абсолютно не требовала его присутствия снаружи. Однако этикет есть этикет, элита не терпела, когда обслуживающий персонал пренебрегал им. Рауль слегка поморщился, устраиваясь на замшевом сидении светло-орехового цвета: в салоне держался слабый, но стойкий запах, который он мог бы иносказательно назвать запахом Ясоновых авантюр.
Шофера он, разумеется, узнал, и пожалуй, это само по себя попахивало очередной авантюрой – и запах у него подходящий, кстати. Рауль был крайне недоволен, что его пытаются в это втягивать. Пока Эм был на конференции, из его личного кабинета в лабораторном комплексе пропал информационный носитель: случай беспрецедентный, и Ясон явно что-то знал об этом. Возможно – все.
- В Мистраль, - коротко приказал генетик.
- Да, господин Эм. – Ни одной лишней ноты в спокойном низком голосе.
Парковка у аукционного центра была пуста: понедельник, Мистраль закрыт, на месте разве что дежурный администратор, и то лишь для особо важных персон, вроде блонди из Танагуры. Светло-серое небо над серым квадратом автостоянки, унылые осенние деревья, почему-то здесь уже совершенно оголившие свои кроны. Сказывается соседство Цереса?
Шофер обернулся к своему высокопоставленному пассажиру, не дожидаясь приказа или вопроса; из-под темно-рыжих прядей невозмутимо глянули раскосые золотистые глаза. В следующий момент Катце уже протягивал Раулю злосчастный носитель, и Эм успел отметить сочетание жесткости и изящества в абрисе его раскрытой ладони.
- Я требую объяснений. – На взгляд блонди, его голос прозвучал излишне раздраженно, на взгляд бывшего фурнитура – высокомерно-презрительно.
Как выяснилось, ларчик открывался просто: кое-кто из федеральских дипломатических шишек неофициально намекнул Первому, что они могли бы пойти на уступки, в которых заинтересован Синдикат, в обмен на некоторые новейшие технологии… если конечно у Амои имеются разработки такого рода.
Ясон скорее назвал бы предмет этого политического торга «недоработками»: незадолго перед тем они с Раулем обсуждали продвижение как раз этого самого проекта. Который окончательно зашел в тупик, поскольку, при видимой завершенности, его внедрение на практике могло повлечь немало экологических и экономических проблем. За полчаса ни к чему не обязывающего разговора блонди просчитали размах потенциальных потерь не хуже, чем это сделал бы целый Институт стратегических оценок и анализа. Однако Ясон был почти уверен: те, кто жаждал заполучить сомнительное ноу-хау, не только не прибегнут к услугам аналитиков, но даже не заподозрят в нем скрытых дефектов. Искушение подложить Федерации свинью под видом кота в мешке оказалось слишком сильным для такого любителя политических игр, как Минк. Однако Рауль находился далеко, а предмет мало подходил для обсуждения по галактической сети. И Ясон поступил очень просто – непозволительно просто для элиты: прикинув, что Эм наверняка хранит наиболее важные документы вне доступа через сеть, Консул лично явился в лабораторию, не моргнув глазом, прошествовал в кабинет и позаимствовал единственный обнаруженный там информационный носитель. Разумеется, ни одному из подчиненных Рауля даже в голову не пришло протестовать против его вторжения. Поскольку случай, как уже говорилось, не имел прецедентов – никаких посторонних не-элитников к лабораториям и близко не подпускали, а дисциплинированная элита никогда не пыталась нарушать раз и навсегда определенных границ, то запирался лишь сам кабинет, да и то скорее символически. Сейф, правда, имелся, но в нем хранились только редкие образцы биоматериалов, ответственность за которые глава лабораторий никому не мог передоверить.
- Ясон сам вскрывал защиту файлов? – без выражения уточнил Эм.
- Нет, большая часть работы была поручена мне. – Катце в протяжение всего рассказа так и продолжал смотреть на него поверх спинки водительского сидения.
Рауль помрачнел, не скрывая недовольства. Носитель, среди прочего, содержал два файла, которые он предпочел бы утаить даже от Ясона. Точнее говоря, один из них следовало держать в тайне в первую очередь от Ясона Минка, второй же… Возможно, Ясон и посмотрел бы на эту страшную ересь сквозь пальцы, хотя, скорее всего, нашел бы в ней повод для постоянных язвительных намеков в адрес «идеального блонди». А вот попади он в руки кому-то еще – и главный нейрокорректор не отделался бы даже коррекцией: все исследования в данном конкретном направлении Юпитер давно и прочно запретила. Однако прослывший ханжой и занудой Эм был любопытен, как положено нормальному ученому, и в один прекрасный день заглотил запретный плод вместе с кожурой и косточками. Он ни о чем не жалел и не терзался сомнениями, так как сделал это исключительно для удовлетворения собственного интереса и был уверен, что никто никогда не узнает о его тайных изысканиях.
- Я их стер, - сообщил Катце.
- Что? – нехорошо прищурился Эм. Впрочем, он вовсе не был уверен, что правильно понял рыжего, так как о взрывоопасных файлах не было сказано ни слова.
- Папку с вашими исследованиями, касающимися Ясона и Рики, я вскрыл еще до того, как он увидел и запомнил содержимое носителя. И сразу удалил ее, предварительно перебросив себе на флэшку. И, открывая следующие файлы, переписывал к себе все, что имело столь же высокий уровень защиты, но в содержание особо не вникал, искал только то, что интересовало Ясона. Всего два документа, и заново внести скопированное на прежнее место я не рискнул. Да и времени не было: Ясон-сама почти сразу забрал у меня носитель. Вернул только сегодня, когда вам понадобился кар.
Скрепя сердце, Рауль мысленно одобрил действия личного консульского хакера. Наверняка Минк не постеснялся сунуть нос во все вскрытые папки – просто так, из любопытства, самонадеянно полагая, что у друга не может быть от него секретов.
- Они здесь. – Катце опять не стал дожидаться вопросов, уверенным и почтительным одновременно жестом протянул маленькую, удобной формы флэш-карту.
- Эта копия единственная, надеюсь? – Генетик ясно давал понять, что рыжему лучше сразу рассеять любые сомнения на этот счет.
Однако вместо этого Катце на долю секунды помедлил с ответом и сказал:
- По всей видимости, да.
- По всей видимости? – Раулю и прежде-то не нравился этот разговор, а сейчас он подался вперед, впившись глазами в слишком вольно ведущего себя монгрела. – По всей видимости, ты думаешь, будто со мной можно играть в такие игры?
- Думаю, - не меняя спокойного тона, но опустив глаза, ответил рыжий, - что вы в аналогичной ситуации поступили бы так же.
Чувствуется Ясонова школа, отметил про себя Рауль: Катце предельно сдержан, но при этом почти так же выразителен, как его хозяин. В первый раз Эму пришло в голову, что Консул сохранил жизнь провинившемуся фурнитуру не только ради утилитарной цели использовать интеллект, но и потому, что этот человек был слишком хорош для монгрела. Как и для человека вообще.
- Что за интересы ты преследуешь, позволь узнать? – свысока поинтересовался Эм, почти отгородившись от Катце темным золотом челки
- Только интересы моего хозяина.
- По-твоему, я способен причинить ему вред?
- Скорее всего – нет, - почтительно склонил голову рыжий, и это странно не вязалось с его неформальной позой вполоборота. – Я просто исхожу из того, что человеческому разуму не под силу понять элиту и спрогнозировать, хотя бы примерно, поведение блонди.
- Я хочу знать, чего ты добиваешься. – Рауль не сомневался, что рано или поздно нащупает у рыжего слабое место и заставит раскрыть карты. – Неужели вправду вообразил, будто можешь держать меня на мушке?
- Пока вроде бы не пытался, господин Эм. – Проскользнуло в низком бархатистом голосе Катце что-то такое, что вызвало у Рауля чувство допущенной ошибки – иначе не назовешь. Он не мог понять, что скрывается за внешне почтительным тоном, это раздражало. Блонди был недоволен собой.
- Чего ты хочешь? Денег? Эксклюзивных поставок? Возможностей, недоступных таким, как ты? – Вопросы-пощечины, без обиняков, способные указать зарвавшейся мебели ее место.
В ответ – не горьковато-печальная кривая улыбка, а лишь ее неуловимая тень:
- Нежности хочется, господин Эм.
Будь Рауль человеком, наверняка бы вспыхнул, как маков цвет и долго подбирал слова, чтоб высказать все, что думает о подобных экивоках. Но блонди не умеют краснеть, а скорость собственных реакций, при необходимости, способны разгонять до предела, ограниченного только температурой возгорания тканей их искусственного организма. Абсурдность ситуации не лезла ни в какие ворота: его домогался фурнитур. В том, что по-прежнему фурнитур, кастрат, у Эма не было никаких сомнений. Если бы Катце нелегально сделал восстановительную операцию, его выдал бы запах: феромонный фон Рауль определял с легкостью. У рыжего наглеца он был вполне типичным для фурнитура.
- И что бы ты стал делать с этой… нежностью? – в насмешливом голосе блонди достаточная доля скепсиса и пренебрежения.
- Неважно. Нет смысла обсуждать несуществующие возможности, - пожал плечами дилер и полез в бардачок за сигаретами. – Игра воображения – еще не то же самое, что иллюзии. Вы в любом случае не способны на такие вещи и не впишитесь в романтическую атмосферу при полной луне. Для вас это параллельная реальность. Или вообще не-реальность.
Рыжий произнес это на удивление мягко и тихо, и Рауль неожиданно для себя спустил ему дерзость, лишь фыркнув:
- Тогда к чему вообще весь разговор?
- Ну, хоть что-то… - Шофер в этот момент чуть отвернулся, лицо оказалось скрыто челкой, когда он склонился над огоньком зажигалки. Голос прозвучал неопределенно и непонятно, и Рауль вновь ощутил досаду.
- Тебе следовало бы завести пэта, – глядя через тонированное стекло в сторону, на плавающий в киселе облаков смутный шарик солнца, сказал Эм. – У них таких способностей – хоть отбавляй.
- Для пэтов все хозяева одинаковы, как и пэты для хозяев. – По тону Катце было слышно, что он прекрасно понял и оценил выпад блонди, однако с легкостью отбил, словно детский мячик. – А смысл есть, только когда твое лицо отличают от прочих. Даже с закрытыми глазами.
- Не слишком много пафоса? Так и скажи, что захотелось обратить на себя внимание элиты, на меньшее не согласен. Но в этом ты преуспел еще несколько лет назад.
- Это другое, - покачал головой рыжий.
- Не дают покоя лавры Ясонова монгрела?... – Выяснение, что означало загадочное поведение Ясона накануне, заняло больше времени, чем рассчитывал Эм. И затронуло эмоции куда больше, чем Идеальный блонди считал приемлемым для себя. Пора заканчивать эту нелепую интерлюдию.
- Отвези меня в лабораторный комплекс, - велел он. - Мне нужно быть на месте без пяти три.

АПД 10.03.11г

***
Перед очередным заседанием Синдиката Минк спросил:
- Ну как, разобрался, что у тебя там случилось на работе? – И прибавил с веселыми искрами в глазах: - А с неисправным каром?
- Благодарю, - почти фыркнул Эм. – Размеры твоей помощи трудно переоценить.
Впрочем, у Рауля хватало забот и помимо оставшейся позади истории с носителем.
- Все обсуждают горячую новость: ты убрал монгрела из Эос. Это правда?
- Чистейшая, - величаво подтвердил Первый. Кто его не знает – так и не подумал бы, что издевается. – Я снял для него квартиру в Апатии.
Рауль помрачнел:
- Ты хоть представляешь, какие это может иметь последствия? Если он там предоставлен самому себе…
- Не переживай, - «успокоил» Минк все тем же невозмутимым тоном. – Катце за ним присмотрит.
- А кто будет сторожить сторожа? – Эм был настроен скептически. – И кстати, я бы на твоем месте не стал держать шофера со шрамом.
- Ты бы на моем месте и биоматериалы не стал добывать посредством контрабанды, - сказал Ясон. – Поэтому каждый остается на своем и при своем.
Последние его слова прозвучали куда-то мимо, словно Минку было все равно, услышит Рауль или нет. В вечерней синеве Ясоновых глаз разливалась и ширилась бездна: ничто, кроме Рики, его уже не трогало, не интересовало. От прочих он пока еще без труда скрывал эту странную болезнь, но только не от Рауля. О чем прекрасно знал, поэтому особо и не старался. Вероятно, генетику должен был бы льстить такой признак исключительного доверия, однако в данном случае совсем не радовал.
В следующие дни мысли Рауля Эма то и дело возвращались к невероятному разговору на стоянке. Блонди совсем не нравилось, что он, понимая, вроде бы, смысл всего сказанного Катце, никак не мог избавиться от чувства, будто упустил что-то важное. Не нравилось, что не сдержался, поспешил поставить точку в разговоре, чего никогда не позволял себе даже с поднаторевшей в софистике высшей элитой. Тому же Ясону на явные провокации отвечал многозначительным взглядом и молчанием, говорящим больше слов. Эм даже слегка гордился, что именно у него Минк позаимствовал этот прием, успешно применяя его при общении на официальном уровне.
Ему многое не нравилось.
Почему-то Эм сильно сомневался, что Катце добровольно согласится лечь под нейросканнер. Доказывать же Ясону необходимость подобной процедуры не хотелось – тот не отстанет, пока не получит объяснений, которые сочтет соответствующими действительности. К тому же положение Минка, благодаря эпопее с монгрелом, и так достаточно зыбкое, и пусть Ясон утверждает, что ему нет дела до сложившейся вокруг него нездоровой обстановки, дополнительные проблемы ему вряд ли нужны. Тем более – проблемы с эксклюзивным доверенным лицом, на котором держится очень и очень многое.
Через пару недель Раулю понадобились подробные данные по медстатистике Гардиан.
- Мне не нравятся графики рождаемости и отбраковки за последние полгода, - хмуря темно-золотые брови, сообщил он Ясону, заглянув к нему в кабинет ближе к вечеру. – Полагаю, пришло время вмешаться генетическому контролю Танагуры.
- Хорошо, будут тебе данные. Сообщишь потом о результатах. – Минк явно не стремился продлить свой рабочий день дольше, чем необходимо. Спасибо, хоть в присутствии третьих лиц не демонстрирует свое нетерпение, думал Рауль, покидая кабинет Первого вместе с хозяином.
Документацию из Гардиан главный генетик получил вместе с куратором; Ясон и тут постарался, чтобы его не отвлекали вопросами, на которые без него есть, кому ответить.
Поздно вечером, когда даже самая патологически добросовестная элита победно закончила свой трудовой день, и главный лабораторный комплекс опустел, они сидели вдвоем с Катце в кабинете Эма и просматривали привезенные рыжим документы.
В щадящем техническом свете, точно соответствующем ГОСТу Амои, сигаретный дым казался почти лимонным, придавая относительно небольшому помещению с подсветкой в стеллажах слегка таинственный вид.
- Критическая точка выбраковки новорожденных – более пятидесяти процентов – будет достигнута уже через тридцать лет, - сказал Эм, пролистав основные данные медицинской статистики Гардиан. – Пора задействовать план нейтрализации последствий повального инцеста.
Катце чуть поморщился – то ли от упоминания мерзости личной жизни в кланах, то ли от непривычного напитка. По приказу Рауля ему из соседнего корпуса принесли сок, входивший в меню местных подопытных пэтов, поскольку кофе у лабораторных сотрудников популярностью не пользовался. Это не было проявлением заботы со стороны генетика, скорее – профессиональной привычкой. Он был словно запрограммирован постоянно следить за физическим состоянием продукции своего ведомства, и не терпел никаких отклонений от нормы даже у собственных фурнитуров, которые запросто могли схлопотать, если недостаточно следили за собой.
- Отвезете главврачу Гардиан мое распоряжение о внеплановом медицинском обследовании всех воспитанников. Необходимо выбрать лучшие образцы ДНК для создания новых модификаций. Часть новорожденных девочек можно будет начать подменять выращенными в лаборатории уже в следующем году.
- Да, господин Эм. – Ответ идеального исполнителя; словно и не было того возмутительного прецедента в каре.
Раулю не доставляло удовольствия заниматься «одушевленной» составляющей Гардиан. Он мог, не поморщившись, увлеченно копаться в какой-нибудь биомассе, к которой не всякий ассенизатор рискнет подойти, но многие проявления человеческой натуры, социально-психологические и поведенческие аспекты вызывали у Эма непреодолимую брезгливость. Получение потомства посредством кровосмесительных связей, неразборчивая похоть в трущобных кланах были одной из причин его отвращения к монгрелам. И в частности, к Рики, хотя Раулю лучше всех было известно, что консульский пэт не состоит в кровном родстве с ни с кем из жителей Цереса. Как и откуда он попал на Амои, вообще покрыто мраком, странное заведение под названьем «Нарцисс» было уничтожено, но не выдало своих тайн. Впрочем, Рики добавил себе «очков» на истории с Мимеей, заслужив от Рауля клеймо такого же неразборчивого в связях животного. С другой стороны, на фурнитуров неприязнь Эма не распространялась, словно их полная стерильность искупала все грехи предков.
Глядя на бесстрастный профиль Катце, уточняющего детали мероприятия, блонди вдруг захотелось узнать, что бывший фурнитур думает о порядках в Гардиан и окрестностях. Если бы не четкое понимание внутренней политики ИскИна, ее своеобразной, извращенной логичности и продуманности, он бы давно уже вынес на рассмотрение Синдиката вопрос о насильственной отмене института инцеста в кланах Цереса. Наверняка Катце прекрасно отдает себе отчет, каким боком это касается лично его. Или предпочитает не вспоминать лишний раз? Возможно.
Внешне рыжий экс-фурнитур выгодно отличался не только от жителей Цереса, но и от основной массы граждан. Катце, с его прекрасно сидящими костюмами, можно было бы даже назвать элегантным, будь в этих костюмах хотя бы один выразительный штрих. Но все они, как один, словно были созданы по принципу мимикрии. Лишь своеобразная прическа, скрадывая красоту и изящество природных черт дилера, в то же время выдавала его индивидуальность. Именно выдавала, сдавала с потрохами любому, кто умел смотреть и видеть. Рауль умел, но он никогда не тратил эту свою способность на кого попало; Катце же до последнего времени его не интересовал. Правда, неизвестно еще, какое впечатление произвели бы на блонди «домашние» свитера рыжего.
Разъяснив еще некоторые подробности своего наполеоновского плана, Рауль сказал дилеру:
- Пока это все, но есть вероятность, что мне потребуется еще что-нибудь у вас уточнить. Полагаю, вы понимаете, что предмет для разговоров по коммуникациям не подходящий, желательно покончить со всем за один раз. Ложитесь на диван и спите. Если понадобитесь, я вас разбужу.
В золотисто-карих глазах бывшего фурнитура промелькнуло удивление, но возражать он не стал – прошествовал к широкому черному дивану у окна, аккуратно улегся, положив голову на низкий плоский подлокотник, оказавшийся мягким, как подушка. Рауль отметил про себя скованность в движениях и напряженную позу, в которой он замер, закрыв глаза. Оставив на минуту свое занятие, блонди взял дистанционный пульт, подрегулировал режим кондиционера, немного прибавив температуру. Если Катце станет жарко во сне, он это заметит, а теплопотеря снижает эффективность отдыха.
Дилера разбудил в 6.30 утра сигнал наручного комма. Кому-то из подчиненных с черного рынка не терпелось услышать его начальственный голос.
Генетик со своего места за рабочим столом, которого, казалось, так и не покидал всю ночь, смотрел на непроснувшегося, не сразу сообразившего, где находится, рыжего. Тот что-то тихо и коротко, со сдержанной злостью, ответил человеку на другом конце и отключил связь.
- Прошу прощения, господин Эм. – Похоже, ему было не так просто придти в себя и влиться в объективную реальность.
- Вот ваш сок и пропуск в лаборатории на две недели, начиная с сегодняшнего дня. – Рауль кивнул на край своего обширного стола. – Вы ведь ничего не имеете против вызова напрямую, не через Ясона?
Катце что-то пробормотал в знак согласия.
- Надеюсь, у вас в машине есть термос с кофе, - бросил на прощанье Эм.
И по реакции рыжего понял, что попал в точку. Наверняка у него проблемы с пробуждением по утрам, вызванные хроническим недосыпанием и злоупотреблением психотропными средствами. Возможно, даже проблемы со сном. На этот раз диван, верой и правдой служивший Раулю, когда случалось заночевать на работе, сделал свое дело: удобное ложе было настолько оптимальной конструкцией, что казалось, обладало способностью усыплять. Но вряд ли Катце всегда так легко засыпает в непривычном месте.
Дилер, видимо, не нашелся, что ответить. Поклонился и вышел, неловко держа в руке ненужную ему упаковку с соком.

***
За день до окончания действия пропуска, выданного Раулем, Катце явился в главный лабораторный корпус в сопровождении двух андроидов, нагруженных контейнерами с образцами ДНК из Гардиан.
Носильщиков отослали сразу, а Катце пришлось задержаться – передать сопроводительные документы и уточнить кое-какие вопросы. До поздней ночи на этот раз не сидели, на все ушло не больше получаса.
- Катце, у вас есть сейчас какие-то срочные дела? – спросил Эм, когда с документацией было покончено. Рабочий день элиты – до 20:00, а был уже девятый час вечера. И на Катце очередной отличный костюм, не уступавший тому, в котором он явился к главе амойских лабораторий в прошлый раз, Рауль не преминул мысленно отметить для себя предполагаемую тенденцию.
- До двадцати трех тридцати я ничем не занят, господин Эм. -
Низкий голос рыжего прозвучал совсем по фурнитурски – максимально точный и полный отчет, не более.
- Отвезете меня в Мистраль. – Тон блонди не допускал возражений.
Личное транспортное средство дилера под стать его манере одеваться – дорогая модель с дополнительными гарантиями, цвет – скучный серый металлик. Кар с важным пассажиром скользил вдоль мигающей разметки трасс очень высоко, так что небоскребы совершенно не скрывали от глаз пурпурный танагурский закат. Оба всю дорогу молчали, думая каждый о своем, возможно – о прошлой совместной поездке в тот торговый центр. И только когда рыжий аккуратно припарковался на свободном пятачке среди каров, словно собравшихся здесь покрасоваться друг перед другом, Рауль опять подал голос:
- Я иду обедать, вы – со мной.
Карце обернулся к нему и, кажется, даже приоткрыл рот, чтобы возразить, но в следующий момент губы уже плотно сжались, он, не говоря ни слова, последовал за блонди в роскошный ресторан на верхних этажах Мистраля.
Эм придирчиво выбрал столик и вполглаза наблюдал за своим спутником. Похоже, тот чувствовал себя вполне непринужденно среди этой гигантской ярмарки тщеславия, где можно встретить любого, у кого водятся кредиты – от высшей элиты до процветающих аферистов из богатых районов Мидаса. Либо он умело делает вид. Впрочем, уж глава черного рынка Амои наверняка бывал здесь не раз и не два, обстановка для него привычная.
Рауль, не спрашивая его мнения, сделал заказ и, утопив табличку электронного меню обратно в основание настольной лампы, оглядел теряющиеся в красноватом полумраке просторы необъятного зала. Любопытство элиты всегда возьмет свое, а здесь, в Мистрале можно встретить не только кого угодно, но еще и в весьма неожиданной компании; они с Катце далеко не самая экзотическая пара в этом ресторане.
Заказанный Раулем обед появился так быстро, словно ждал заранее. Что не удивительно: камеры наблюдения здесь были не менее вездесущи, чем в
Танагуре.
Какое-то время светская беседа текла параллельно ужину. Катце определенно был в курсе всей деловой и общественной жизни мегаполиса, его замечания отличались своеобразным сдержанным остроумием.
Покончив с салатом и отпив глоток вина, Эм обратился к визави:
- И все-таки, почему ваша жажда нежности оказалась настолько оригинальной, что не нашла более подходящего объекта, чем блонди?
- Ну почему же, фурнитуры, влюбленные в своих хозяев – совсем не редкость.
Если Катце и нервничал, то не больше, чем до этого вопроса. Вилка и нож в его руках все так же апатично гоняли еду по тарелке, создавая иллюзию процесса питания. «Хорошо же Ясон его натаскал», - подумал Рауль. Сказанное рыжим о фурнитурах явилось для него новостью, господин Эм всегда относился к обслуживающему персоналу в сиреневой униформе совершенно в духе элиты – как к мебели. И никогда не задумывался, что может быть на уме у такого Катце, Конни или Дэйва, не говоря уже о содержимом фурнитурской души, которой вообще не предполагалось.
- Не противоречьте сами себе, - впился он в собеседника рентгеновским взглядом из-под прикрытия золотистой волны волос. – Вы сами только что сказали: в хозяев. Однако я – не Ясон Минк; по-моему, это заметно.
- Так получилось, - сказал Катце, внимательно глядя на свой бокал с вином.
- Получилось? – Эм старался не спускать глаз с бледного, полускрытого тенью ассиметричной рыжей челки лица: блонди все не мог отделаться от ощущения снисходительной улыбки на этом лице. Ничего подобного не было, Рауль мог сказать с уверенностью, но то ли звучало что-то такое в голосе, то ли сказывалось сложносочиненное освещение зала, предмет чьей-то дизайнерской гордости, а только стоило лишь отвести взгляд чуть в сторону – и иллюзия возвращалась, не считаясь с объективной реальностью.
- Мне казалось, у людей, как и у элиты, обычно менее экзотические пристрастия. Чем может в подобном плане привлекать Главный Нейрокорректор? И вивисектор, коим меня считают федералы.
- Видимо, это иррационально, да, - покладисто согласился Катце.
- Может быть, следует сообщить Ясону, что состояние вашего разума вызывает серьезные опасения? – Странно, что от голоса блонди не задрожало золотистое вино в его бокале. – Если он внемлет моим предупреждениям – окажу ему услугу. Прочистив вам мозги.
Рыжий лишь слабо пожал плечами. Он был по-прежнему спокоен, но на Рауля не смотрел.
Блонди снова не нравился разговор. Человека на его месте подобный несуразный обмен репликами наверняка выбил бы из колеи. Рауль Эм продолжал методично и на удивление красиво поглощать свой обед в установившемся напряженном молчании. И опять чувствовал эту одиноко парящую в воздухе улыбку… Откуда взялась странная цитата, почему он, с его абсолютной памятью, не может вспомнить? Наверное, что-то из прочитанного в первые месяцы его осознанного существования – единственный период в жизни, когда имел место некоторый сумбур в восприятии и беспорядок в голове, сказавшийся на точности воспоминаний.
- Можете быть свободны, - без выражения сообщил он дилеру, покончив с едой и неодобрительно обозрев отвергнутую часть калорий, витаминов и минералов на тарелке рыжего, а также нетронутое им фруктовое мороженое. Впрочем, судя по некоторым внешним физическим показателям, Катце съел куда больше, чем привык.
- Возьмите в аптечном автомате на выходе из здания какой-нибудь препарат с ферментами, они вам сейчас необходимы, - сказал генетик поднявшемуся из-за стола рыжему.
- Да, господин Эм, - Катце слегка склонил голову в поклоне. – Благодарю, обед был прекрасный.
- Прекратите, - возмутился Рауль, когда дилер извлек из кармана расчетную карту и сунул в паз внизу светильника, расплачиваясь за себя и за него. Конечно, блонди успел бы предотвратить это действие, но не хватать же рыжего за руку у всех на виду.
И увидел, наконец ту самую, слабую, чуть грустную улыбку, не иллюзию, прежде чем Катце развернулся и направился к выходу, словно растворяясь в красноватом свете, больше похожем на туман.

АПД 11.03.11г

***
Господин Эм не особо жаловал бильярд, считая, что его правила не содержат цели, достаточно интересной, чтобы стоило играть. А без конца повторять набор примитивных действий только ради тренировки глазомера и умения просчитывать траекторию, – какой смысл? Однако с Ясоном он играл – по нескольким причинам. Когда-то просто для того, чтобы понять, чем это занятие так привлекает Минка, позже – когда начинала раздражать самоуверенность друга, Рауль получал своеобразную разрядку, обставив его в паре-тройке партий, хотя и знал, что Ясона мало печалят проигрыши. Потом привык считать моцион вокруг зеленого стола своего рода ритуальной частью разговора с собеседником, который в процессе позволяет себе отвлекаться на удары по шарам.
Но в последние годы – все чаще и чаще лишь затем, чтобы не оставлять Консула в одиночестве. Не в физическом плане, конечно, а в первую очередь в социальном. С Минком и прежде-то не жаждали общаться, блонди не могли простить ему тех преимуществ, которые давало особое отношение Юпитер, пост главы Синдиката неординарные способности. Теперь из-за своих отношений с пэтом, а паче того из-за демонстративности и нежелания зависеть от условностей, Ясон оказался в вакууме. Рауля с его индуктивным мышлением это не могло не беспокоить.
- Тебя совсем не видно в Эос по вечерам, Ясон.
- Скажи что-нибудь менее банальное.
- Это сложно, поскольку ты совершаешь все те же банальные ошибки и ничего не желаешь менять.
- Думаешь, если повторять мне при каждой встрече одно и то же, количество рано или поздно перейдет в качество? А если это будет не то качество, а, Рауль?
- Ясон, ты не на переговорах с федералами, не старайся сбить меня с толку, жонглируя понятиями. Ты все больше теряешь позиции, это бесполезно отрицать: то, что с тобой происходит, уже бросается в глаза.
- Не забывай, на меня твои многоэтажные обобщения тоже не действуют. Приведи хотя бы один конкретный пример. – Ясон Минк наконец оторвался от игры и повернулся к другу. В голосе его проскользнула все та же едва уловимая насмешка, которая так завораживала людей и младшую элиту, но взгляд не выражал даже тени интереса.
- Пример? Изволь. Ты рискуешь своим авторитетом у подчиненных, члены Синдиката смеются за твоей спиной и уже считают допустимым ставить тебе подножки – вспомни хоть нелепые условия повторного дебюта для твоего драгоценного пэта. В других областях твоей деятельности также хватает уязвимых мест. Фактически, за всю неофициальную политику Танагуры у тебя отвечает один-единственный человек – координатор, организатор, экономист и эмиссар в одном лице. Бывший фурнитур с позорно окончившейся карьерой. Это ли не риск?
- Изнанка официальной политики всегда содержит риск, - беспечно согласился Ясон. – Катце – единственный, кому я могу достаточно доверять. Во всех смыслах.
- Да, я наслышан о его преданности. Но вряд ли она поможет тебе, если в один прекрасный день твой незаменимый Катце окажется физически не способен выполнять свои обязанности. Мало того, что у него нет дублеров; судя по твоим же собственным замечаниям, не существует даже человека, готового по первому требованию принять у него дела и разобраться в них. Имей в виду, нарушение обмена веществ совсем не безобидная вещь, а твой бывший фурнитур делает все, чтобы обзавестись им. Меня удивляет твое легкомыслие в этом вопросе, Ясон. Его внешние данные, которые продолжают оставаться обманчиво гармоничными – всего лишь следствие удачной комбинации генов, как и его интеллект. Но того, что он злоупотребляет курением и кофеином, ты не можешь не знать. Или тебе монгрельские феромоны напрочь отбили обоняние?
Несколько секунд Ясон продолжал без выражения смотреть в сторону, словно не услышал ни слова из сказанного, потом повернул голову к Эму:
- Браво, мой друг, ты как всегда идеально прав. – Минк даже не пытается придать своему голосу какое-либо выражение, просто произносит слова и этим ограничивается. В конце концов, он изучил Рауля так же хорошо, как и Рауль его, и знает, что может последовать дальше.
Эм тоже не пытается что-то выиграть в этой беседе, переходит сразу к закономерному итогу:
- Выдели ему четыре часа в неделю, один определенный день из семи, на дневной стационар в Калга. Впрочем, пусть хоть в полночь является, я отдам соответствующие распоряжения, лишь бы регулярно. Свежим и полным сил его в таком режиме, конечно, не сделают, но хотя бы смогут стабилизировать состояние, пока не рухнул на скаку, как загнанная лошадь.

***
Не сказать, чтобы эти четыре часа в неделю так уж портили Катце обедню. В конце концов, раз Раулю так хочется, а хозяин приказал… К тому же он был свободен в выборе времени, ограниченный только датой, появлялся в клинике около полуночи и мог не беспокоиться за текущие дела, поскольку распоряжения традиционно раздавались с вечера, если вопрос не мог ждать до утра.
По-настоящему напрягало только одно: собственные мысли. Не занятый работой мозг принимался за такую рефлексию, что хотелось немедленно залезть на стенку, невзирая на помеху в виде приборов физиотерапии. Но в общем и целом три сеанса оздоровления его организм пережил, и приходилось признать, извлек из них некоторую пользу.
Лечащий врач, заботам которого оказался предоставлен рыжий, смотрел на него с непроницаемым лицом, но ранги помладше буквально пылинки сдували – видимо, просочились разговоры, что за птица их необычный пациент. Впрочем, относительно старшего медбрата, который два-три раза лично заходил убедиться, что процедуры протекают нормально, Катце уверен не был. Кого-кого, а бывших фурнитуров он узнавал безошибочно всегда и везде. И не сомневался, что этот человек с приятной внешностью и устало-задумчивым взглядом служил когда-то у элиты, хотя мог с определенностью сказать, что никогда не встречал его раньше. Инвару, как звали медбрата, было всего лет на пять – семь больше, чем самому Катце, так что они вполне могли бы пересечься в Эосе, но… О странностях карьеры Инвара можно было не спрашивать: несколько бесформенных пигментных пятен с правой стороны шеи и нижней челюсти говорили сами за себя. Наверняка в Гардиан проглядели какой-то скрытый дефект, и он проявился уже у взрослого юноши. Никто из элиты, с ее эстетическим перфекционизмом, не станет держать мебель, у которой подпорчен фасад…
Правда, выяснять подробности дилер не пытался, они с Инваром за все время перебросились едва ли несколькими фразами, да и то на животрепещущую медицинскую тему. Тем не менее, между ними сразу установилось молчаливое взаимопонимание, или даже взаимосогласие – что-то вроде мини-лиги бывших фурнитуров.
Рауль Эм появился в клинике в четвертый визит Катце. В отличие от прошлых посещений, стоял белый день, ближе к обеду; маленькую персональную палату Катце заливало холодноватым светом Глан.
- Я надеялся вас здесь застать, - сообщил генетик после приветствий, кивнув словно бы самому себе, в подтверждение каких-то своих расчетов. – Добрый день, Инвар.
Старший медбрат как раз вошел в палату – передать блонди планшет с историей болезни, которую тот, видимо, затребовал перед тем, как зайти к Катце. Рауль даже не глянул на Инвара, но рыжий отчетливо видел в ярком свете, плотно заполнившем маленькую палату, как задрожали опущенные ресницы бывшего коллеги. И не сдержавшись, отвернулся, зашарил в кармане висящих у койки джинсов в поисках сигарет. Не ждал, не гадал – увидеть в другом отражение собственной судьбы…
- Хотел убедиться лично, что курс оздоровления достаточно эффективен для вас.
Рыжий обернулся на голос и обнаружил, что Инвар уже испарился – по-фурнитурски беззвучно и незаметно.
- Благодарю, господин Эм.
- Благодарите Ясона. Никто не стал бы возиться с вами, не будь вы личным Фигаро Консула.
- Мне жаль, что я вызываю у вас такое раздражение, господин Эм, - тихо сказал рыжий, не глядя на блонди.
- С чего вы взяли? – Если бывает замораживающий яд, то это был он.
- Вы постоянно стараетесь меня унизить, хотя куда уж, казалось бы?
Рауль шагнул вплотную к койке, внимательно, без эмоций изучая «внешние симптомы» и задавая короткие вопросы о самочувствии. Осмотр занял пару минут, после чего Эм простился и вышел. Катце, кажется только успел прикрыть глаза, наслаждаясь четкостью оставшегося под веками прекрасного образа, как проснулся его комм.
Не включая изображении, дилеру сообщили голосом с непривычными интонациями:
- Он изменил планы и должен явиться прямо сейчас. Место встречи прежнее.
- Хорошо, выезжаю.
Отбой.
Катце тут же нажал кнопку вызова персонала и принялся быстро отсоединять от тела сверхсовременные медицинские приборы.
- Что вы делаете? – услышал он прежде, чем успел открыть рот при появлении в дверях высокой фигуры. – До конца процедур еще восемнадцать с половиной минут. Перестаньте немедленно!
Глаза главгенетика полыхали недобрым светом – этакий бог возмездия за безответственное отношение к лечению.
- У меня нет возможности, простите. – Катце потупился с самой покорной и почтительной миной, но преступных действий не прекратил. – Если я упущу шанс поставить на место слишком находчивого лузера, вздумавшего нагреть руки за мой счет, последствия придется расхлебывать не один месяц. У меня нет даже времени дождаться своих людей из космопорта, я вынужден действовать сам, с кем попало на подхвате.
Блонди есть блонди, Рауль сориентировался моментально.
- Двенадцать минут, пятью последними еще можно пренебречь, - безапелляционно постановил он, одной рукой прижимая рыжего к кровати, а другой ловко и точно подсоединяя все назад. – А потом я сам отвезу вас, куда вам надо.
Катце ничего не оставалось, как откинуться обратно на ортопедическую подушку и получать удовольствие – от присутствия неспособного на нежность блонди.
Оба молчали, не глядя друг на друга: Рауль просматривал какую-то документацию в планшете-носителе с объемом памяти в несколько терабайт, Катце думал о своем.
В общем, все складывалось не так плохо, даже наоборот.
Чуть меньше месяца назад дилер обнаружил – почти случайно – мастерский взлом собственной информационной базы: кто-то воровал стратегические сведения по черному рынку. Это подтверждали и несколько упавшие, пусть совсем несущественно, прибыли. С одобрения хозяина рыжий предпринял сетевую контратаку и принялся бомбардировать компьютерные коммуникации Нил Дарс (и зарвавшегося хакера в частности) всеми доступными в данной сфере пакостями, благо, средства и ресурсы позволяли, а у противника было чувствительное слабое место: отсутствие поддержки со стороны закона и официальных властей.
Через неделю один из лучших хакеров-топляков выкинул белый флаг и сам вышел на связь. Впрочем, бояться ему особо было нечего, он прекрасно знал, что сдав заказчика, не останется должным Катце ровно ничего. Однако просто так ведь тоже не сдашь – репутация, доход и прочее. Посему было решено, что грозный начальник черного рынка «сам выследил» вора и просто поймал за руку при переговорах с хакером, сведения о котором вполне мог получить по своим каналам.
Очередная встреча для передачи украденных сведений была назначена в баре «Blacke&White», неподалеку от границы Десятого района с Нил Дарс и Цересом. Катце успевал, если бы отправился сразу, и если хакер будет торговаться и тянуть время; его «специалисты по работе с конкурентами», находившиеся сейчас все в районе космопорта – нет. В свете этого неожиданная помощь Рауля имела даже плюсы: его аэрокар мог развивать сверхзвуковую скорость – прерогатива высшей элиты и ГБ Амои, - и срезать путь прямо над Танагурой. Катце, в общем, тоже мог бы, чтобы наверстать те самые двенадцать минут, но где гарантия, что какой-нибудь Аиша Розен не подденет потом Ясона: «Твой рыжий сателлит носится над городом, словно он по меньшей мере сильвер». Ну, и сам аэрокар члена Синдиката может достаточно перепугать оставленных на стреме водителей-телохранителей, чтобы они не вздумали палить рыжему в спину.
Катце не сомневался, что прошло ровно двенадцать минут, секунда в секунду, когда Эм отложил свой планшет и в несколько мгновенных движений отсоединил всю аппаратуру.
- Я жду вас в каре, - только и бросил он, величаво выплывая из палаты и совершенно не интересуясь процессом переодевания рыжего.

***
До места домчались за десять с небольшим минут. Мидас умывался унылым серым дождем, и казалось, что уже наступает вечер. Однако в баре красноватый, в подражание дорогим ресторанным интерьерам, свет горел всегда, и через стеклянный фасад можно было при желании разглядеть человека с неопределимой в плане рода занятий и сословия внешностью и его собеседника, тоже вполне обычного респектабельного гражданина с недовольной физиономией.
Никто не торопил Катце и не лез с вопросами, поэтому рыжий спокойно сидел в каре, ждал, когда хмурый гражданин поднимется со своего места и пойдет к выходу.
- Мне лучше пойти с тобой, - сказал Рауль, когда тот подобрался и начал поправлять одежду. – Могу взять куртку шофера, изобразить телохранителя, могу – блонди, явившегося в Мидас по делам.
- Лучше блонди, - решил рыжий. – Эффект внезапности и отвлекающий маневр, к тому же вряд ли у них с собой что-то серьезнее игольников. В любом случае это так – жулье, стрелять в элиту они не рискнут.
Катце неторопливо вылез из кара, генетик последовал за ним. Гражданина они перехватили на самом выходе: тот явно не ожидал столкнуться нос к носу с самим Меченым, и прежде, чем вышел из ступора, Рауль единственным неуловимым движением разорвал браслет комма у него на запястье. Если заказчика хакерских услуг кто и ждал поблизости, сигнал тревоги он послать не успел. Так что, скорее всего, сопровождающие лица сейчас с любопытством таращились на живого блонди, не особо заботясь, почему задержался охраняемый объект.
Тем временем счастливчик, которому Катце обещал, что отпустит, если тот сдаст всех остальных, начиная с главного, резво передавал ему пароли и явки, а также местонахождение собственного кара за углом. И пока вызванные рыжим «специалисты» добирались по указанным адресам, пока трое подкатили к кафе и вместе с провалившим операцию гражданином прогулялись до его кара, где ждал единственный шофер-телохранитель, дилер и блонди спокойно сидели в баре, любовались дорожками дождя на стекле, тянули не ахти какую замечательную выпивку из стаканов, отдраенных барменом в честь их посещения, да изредка перекидывались уточняющими фразами.
- Я могу отвезти вас назад, к стоянке возле клиники, - сказал Рауль, когда операция «Антихакер» быстро и успешно закончилась.
- Благодарю, господин Эм, но я не смею злоупотреблять вашей благосклонностью. У меня теперь есть свежий трофей. - Катце чуть улыбнулся, имея в виду тихо захваченный кар гражданина. – Доберусь.

АПД 12.03.11г

***
На следующей неделе Катце в клинике не появился. О чем Раулю тут же и сообщил главврач, с самого начала предупрежденный на этот счет господином Эмом лично.
Жаловаться Ясону генетик не стал, просто спросил, как связаться с рыжим: якобы возникли вопросы по Гардиан.
На вызов ответили не сразу, хотя не видеть, что номер эосский, дилер не мог. В гениальном мозгу блонди осталась зарубка на будущее: постараться узнать, чем вызвано такое поведение.
- Катце, в чем дело?
- Добрый вечер, господин Эм. – На дворе за полночь. – Извините, у меня просто не было времени. Я лишился двух ценных сотрудников в связи с известной вам историей, неделя оказалась напряженной в плане событий на рынке, пришлось производить перестановки и замены, в том числе на неопытных новичков. Оставить дела без своего контроля пока не могу ни на час.
Эм по ту сторону экрана интенсивно помолчал, потом велел сообщить ему, как только рыжий соизволит найти время для продолжения курса, и отключился.
Время у рыжего нашлось примерно через полторы недели. Дел по-прежнему было по горло, но уж очень хотелось увидеть Рауля, хотя бы на экране комма, услышать голос.
Услышал. Желанный голос, отличавшийся от прочих блондиевских резковатыми модуляциями, сообщил, что немедленно свяжется с клиникой, Катце там примут, даже если приедет прямо сейчас.
- Надеюсь, больше такого не повторится, - сухо сказал Эм уже в палате. Рыжий не совсем вежливо промолчал, зарекаться не приходилось просто по роду деятельности.
А еще ему было любопытно, чего ради Рауль приехал собственной персоной. Или, по крайней мере, соизволит ли дать этому какое-то объяснение.
Блонди расспрашивал о подробностях их совместной операции – тогда, в баре, помешало присутствие гражданина, которого с потрохами сдал хакер из Нил Дарс. Катце не стал скрытничать, хотя бы потому, что дело абсолютно вне сферы насущных интересов главгенетика, и значит, дилеру не грозили никакие нежелательные последствия. Рассказ незаметно перетек в разговор – впервые в нормальный разговор, а не в ту перестрелку через баррикады, которую напоминали их беседы до сего дня.
- Почему вы не сразу ответили на вызов? – спросил Эм под конец, впрочем, вполне миролюбиво. - Линия у вас была свободна.
- Просто догадался, о чем пойдет речь. Надо было хоть немного морально подготовиться, я уже отвык от фурнитурской стойки смирно.
- Позвоните мне как-нибудь, - сказал Рауль на прощанье.
Слова обожгли до самого костного мозга и еще долго грели после ухода блонди. И Катце так же долго гонял туда-сюда ленивую мысль, действительно ли Рауля привело в клинику лишь любопытство и желание узнать, чего ради он предоставил себя и свой кар для прогулки на задворки Мидаса. Но, в отличие от самого Рауля, рыжий относился к такого рода загадкам по принципу «поживем – увидим», Ясон раз и навсегда отбил у него охоту высунув язык гоняться за разгадками, не имеющими отношения к его прямым обязанностям.
Настроение портило только одно: он точно знал, что звонить не станет.

***
Катце в самом деле был уверен, что не станет звонить зеленоглазому блонди своей мечты. Но подвернулось интересное предложение от партнеров-контрабандистов с Даарса, три дня не давала покоя мысль, что Эм бы не отказался иметь образцы микропапоротника, за неделю превращающего любые органические отходы в готовую почву для растений... В итоге рука исстрадавшегося дилера сама набрала намертво запечатленный в памяти заветный номер.
Разумеется, о том, что Рауль как раз дозрел, чтобы позвонить первым, и он опередил вызов с другого конца линии лишь на пару минут, рыжий знать не мог.
- Добрый день, Катце. Я вам нужен? – Интонации придавали вопросу чисто деловой смысл, но в глазах генетика рыжий уловил мимолетный блеск, тут же исчезнувший. А может, просто показалось.
Дилер постарался максимально кратко и содержательно сообщить про папоротник. Эм так же лаконично и четко принял предложение. Затем повисла пауза, никто из двоих не спешил отключить связь.
- Господин Эм, если вам требуется что-то еще… - первым решился Катце.
- Нет, не требуется. – Рауль знал, что выглядит слегка надутым, но его это устраивало. – Я приглашаю вас поужинать.
- В Мистраль? – Вопрос вырвался скорее по инерции.
- Не обязательно. Тем более, что я не поклонник гигантомании в интерьере. Выберите любое место, какое нравится, в Мидасе или в Апатии. О времени договоримся.
Катце выбрал небольшой тихий ресторанчик в Апатии, недалеко от границы Мидаса, и светло-бежевый костюм – лучший из того, что имелось у него на данный момент.
И Рауль в очередной раз улыбнулся про себя.
Впрочем, выбор места встречи он тоже одобрил. То, что прочие посетители таращатся на блонди с тяжелой, свободно заплетенной косой и в гражданского покроя одежде, его не волновало.
Катце ел по обыкновению мало, зато разговор, после обсуждения погоды и последнего постановления господина Лагата в отношении нелегальных мигрантов, потек сам собой. Впрочем, рыжему ничего не стоило и просто молчать, если беседа «зависала» по его вине. Рауль видел, что на сей раз он скрывает напряжение, но самого блонди это не напрягало. Наоборот, было удивительно легко в кои-то веки иметь дело с человеком, который не разыгрывает каждый свой жест или слово, как козырь в дипломатической игре, и не пытается исподволь заискивать перед ним. Генетик почувствовал, что ненавидит официальные приемы еще больше, чем прежде.
- Пойдем куда-нибудь, - сказал он, когда от вина и десерта не осталось уже и послевкусия, дальше просиживать время за столиком не имело смысла.
- Вам в самом деле так нравится мое общество? – В спокойных усталых глазах рыжего было понимание, которое совсем не обрадовало Рауля.
Золотые пряди челки слегка трепыхнулись, когда он, склонив голову, чуть исподлобья ответил вопросом на вопрос:
- Вы против?
Они вышли из ресторана и не спеша пересекли границу Мидаса, потом еще почти два часа бродили по укрытому куполом, благоухающему городскому саду. Этот оазис, порождение Раулевых лабораторий и искусства дизайнеров-садоводов, был, тем не менее, достаточно живым и полным движения – от порхавших всюду птиц и бабочек до легкого ветерка, - чтобы его искусственность казалась лишь удачным дополнением жизни, не более. Блонди с некоторым замешательством понял, что сегодняшний вечер может назвать одним из лучших с тех пор, как Ясон вернул из трущоб своего монгрела. Вполне приятным… да.
- Катце, - не удержавшись от улыбки, обратился он к своему спутнику. – Объясните мне, какой смысл, гуляя среди зелени, все время смотреть на асфальтовые джунгли?
Рыжий повернул голову, словно с трудом отрываясь от созерцания одиноких снежинок, осторожно садившихся на серую наружную отбивку садового купола и тут же пропадавших.
- Это помогает не терять чувства реальности, - сказал он.

***
Весь остаток зимы Рауль раз или два в неделю вызванивал бывшего фурнитура, и нередко они выбирались куда-нибудь, без особых изысков или планов.
Вызвали эти встречи в конце концов вполне закономерные последствия: на одном из добровольно-обязательных пати Орфей Зави «невзначай» поинтересовался:
- Тебя часто видят с выкормышем Ясона. У вас с ним дела?
- Да, плетем интриги против его хозяина, - кивнул Рауль.
Однако Орфей ничуть не хуже Эма знал золотое правило: «Хочешь ввести всех в заблуждение – говори правду, никто не поверит». Поэтому, глазом не моргнув, спросил:
- И какова же цель ваших интриг?
- А вот это уже мое дело, - «захлопнул» разговор господин Эм.
Зави лишь слегка пожал плечами, давая понять, что думает обо всем этом. Однако лишний раз капать на мозги главному нейрокорректору было чревато, и он отстал.
Рауль, в общем, и не сомневался, что рано или поздно «выходы в свет» с такой нетривиальной личностью привлекут внимание его товарищей по Синдикату, однако свершившийся факт все равно подпортил настроение.
Он набрал номер Катце, едва вернувшись с пати, окатил принявшего вызов рыжего тяжелой волной недовольства и раздражения:
- Могли бы хоть раз позвонить сами. Приятно тешить себя мыслью, что я и без того регулярно выхожу на связь?
- Добрый вечер, господин Эм. – Традиционное приветствие для первого часа ночи. Катце даже в лице не изменился, лишь опустил ресницы, на бледные скулы легли тени. – У меня завтра есть время, если хотите, заеду за вами ближе к вечеру.
- В лаборатории, в 20:00, - уточнил блонди и дал отбой.
***
Вспышка, что позволил себе Рауль накануне, не имела ни малейших намеков на последствия. Встретились как обычно, не считая того, что выбрались «на люди» в этот раз на Катцевом каре. Эм даже рассказал, как нечто забавное, про первые признаки любопытства среди элиты. Катце, не имевший привычки пользоваться автопилотом, только улыбался, следя за трассой и сжимая губы на фильтре незажженной сигареты.
Начало весны мало чувствовалось в воздухе мегаполиса, дни были по-зимнему стылыми, с мутным холодным небом, и только вечера делались все длиннее. Однако народ оживился, словно чувствуя смену сезонов и желая ее поторопить, Апатия в ранних сумерках активно копошилась, парочки повылезали из своих укромных квартир и заполонили улицы, заскучавшие в зимнюю пору парки и всевозможные точки общепита, от дорогих ресторанов до обманчиво дешевых забегаловок. В облюбованном блонди и рыжим ресторанчике обнаружился форменный бум, ни единого свободного столика. Метрдотель, резво бросившийся то ли под ноги, то ли в ноги почти постоянным важным клиентам, готов был освободить для них любое место хоть ценой собственной жизни, однако Рауль лишь окинул зал критическим взглядом и, бросив: «Не стоит беспокоиться», - увел Катце из шумного места.
После недолгого променада пешком им повезло-таки набрести на тихое кафе в переулке, по счастливой случайности еще не оккупированное жертвами весеннего настроения. Возможно, по той простой причине, что его окна было слишком тускло освещены по сравнению с соседними заведениями.
Внутри, однако, оказалось очень уютно сидеть у окна под раскидистым растением в кадке, любуясь на расцвеченные неоном сумерки. Они что-то заказали, Катце закурил в ожидании заказа. Разговор тек лениво, ни о чем, но Раулю большего и не хотелось, рыжий тоже расслабился, так что у них получилось полное взаимопонимание.
Потом явился официант в яркой униформе, быстро и изящно сгрузил на столик содержимое подноса, позволил себе единственный раз стрельнуть заинтересованным взглядом по блонди, и исчез. Катце протянул руку за бутылкой с вином, но неожиданно застыл, глядя через плечо Рауля на улицу за окном.
Эм обернулся, заинтригованный, что могло так намертво приковать внимание дилера.
По малолюдному переулку, явно нацеливаясь на это же кафе, шли двое: высокий импозантный мужчина в очках на пол лица и юноша на целую голову ниже ростом, однако язык не повернулся бы назвать маломеркой настолько пропорционально и ладно сложенного парня. Мужчина что-то сказал, юноша засмеялся, и ленивая улыбка его спутника как будто отразила это веселье, а потом, словно на глазах распустившийся цветок, сама превратилась в смех.
Катце поставил бутылку обратно, встал и подошел к барной стойке. Разговор с барменом, судя по всему, обошелся ему в пару фраз и несколько кредитов.
- Пошли, - сказал он, возвратившись к столику. – Здесь есть выход на параллельную улицу, нас выпустят.
Десять минут спустя они сидели в Катцевом каре; обоим было не по себе. Рауль все думал об улыбке Ясона – никогда он не видел, чтобы его друг так улыбался, тем более - смеялся. Раньше он таким не был. Или просто Рауль, после стольких лет общения и дружбы, ничего о нем не знал? Ощущение пошатнувшегося, уходящего из-под ног мира…
- Отвезти вас в Эос? – мягко спросил рыжий.
- Нет. Поехали к тебе.
Катце недоверчиво покосился на него, но ничего не сказал, тронул с места.
- Насколько я знаю, ты живешь совсем в другой стороне, - сказал блонди спустя какое-то время.
- Раз вы это знаете, то должны быть в курсе, что представляет собой мое жилище.
«Напряжен до предела, но хочет казаться спокойным», - машинально отметил про себя Эм.

Окончание 14.03.11г

@темы: АнК, Леди и джентльмены, Поздравлямство, Имитация творческого процесса, Мистер Фик-с, "Компромат"

---

Прощенное Воскресенье пропустила, жалко... (
Хоть Дайри с ДР поздравлю, пока еще не совсем поезд ушел

@темы: Поздравлямство, Дайроводство

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Очень нужен волшебный пендель )

Леди и джентльмены, поделитесь вдохновением, у кого есть при себе излишки На меня стремительно надвигается очередной дедлайн, а хочется только забраться под на диван с книжкой. И уснуть

@темы: Книга жалоб и завываний, Леди и джентльмены